- Ты его любишь? – без обиняков спросил ведун у Алины.

Девушка опешила. Сама для себя она давно ответила на этот вопрос, но вслух никогда не озвучивала, тем более Лёше.

- Да… - неуверенно ответила она, не понимая, почему её об этом спросили.

- Тогда растирай ему руки, - сказал ведун, жестом приглашая девушку подойти ближе. – Здесь магия не нужна. Это может сделать любой, хоть он сам, но я думаю, ему будет приятно, если это будешь делать ты.

Лёша улыбнулся старику: он был весьма мил в своей непосредственности. Алина приблизилась и осторожно коснулась руками прохладного эликсира, который полупрозрачной красной жидкостью растёкся по ладоням мужчины. Сквозь его тонкий слой были видны сине-белые ошмётки кожи. Девушка подняла глаза на мужчину, и тот ободряюще улыбнулся: больно не было, и от эликсира по коже расползалось приятное тепло, изгоняя все неприятные ощущения.

Обретя уверенность, девушка смело взяла его руки в свои и принялась гладить их, стараясь растереть эликсир по всей повреждённой кожи. Она чувствовала, что от этого у неё пропадает усталость и возвращается бодрость духа. Ведун сумел сотворить нечто мощное и при этом даже не подать вида, что это стоило ему определённых усилий.

Лёша перестал ощущать холод и боль. Теперь он просто получал удовольствие от нежных прикосновений, и потому временами ловил руки девушки или переплетал свои пальцы с её. Алина забавно смущалась, и Лёша в которой раз поразился тому, как она вообще умудрилась однажды осмелиться попросить его о поцелуе.

Эликсир на удивление легко впитывался в кожу, только девушка уже не замечала этого, глядя мужчине в глаза. Добрые, глубокие, удивительного цвета, они не переставали завораживать её с того самого момента, как она впервые увидела их такими. Он тоже всматривался в её серые глаза, видя в них восхищение, нежность и любовь. Лёша вспомнил, что, кажется, собирался выполнить её просьбу, когда они найдут Аттиз Ира. Время было подходящее, если не считать присутствие ведуна и Артура помехой проявлениям ласки. Мужчина наклонился к потянувшейся к нему Алине, но не успел коснуться её губ, так как ведун весело заметил:

- Ты исцелён!

Алина посмотрела на Лёшины ладони, зажатые в её руках. Теперь в местах недавних ожогов просто были специфические рубцы, которые выглядели несколько отталкивающе. Девушка нерешительно погладила их пальцами. В местах, где рубцы, была нарушена чувствительность. Лёша высвободил одну руку и нежно провёл ладонью по щеке девушки. Хотя бы ладонь чувствительности не потеряла, и он улыбнулся, чувствуя бархатистую тёплую кожу. Он мог касаться руками её, не чувствуя при этом боли. Этого было достаточно, чтобы считать, что всё завершилось удачно. Эстетическая сторона вопроса его не волновала. Он давно привык к своим шрамам, значит, и к новым привыкнет. В том, что Алину это тоже не волнует, он был уверен: она гладила пальцами его руку, и глаза её радостно светились от того, что всё получилось.

- Итак, путники, думаю, теперь можно поговорить… - сказал ведун.

- Да, нам есть, что рассказать! – воскликнул Артур, который проникся безоговорочным доверием к старику и был готов выложить ему всю доступную информацию.

Аттиз Ир успешно уговорил терновник создать подобие скамейки. Ветви послушно изогнулись так, как следовало, и убрали свои шипы. Ведун предложил путникам присесть, и приготовился слушать.

33. 33

Врать исцелившему Лёшу старику никто не решился, так что вскоре ведуну было известно всё от начала и до конца. Он слушал молча, прикрыв глаза, и от этого было непонятно: интересно ли ему, или он и вовсе уже заснул. Кощеев закончил расписывать неясные планы на спасение мира, которые, в общем-то между пунктами "Найти ведуна" и "Спасти мир" не имели ничего конкретного.