Достойно отец уйти не смог – скатился до угроз и оскорблений, а когда его припугнули уголовным сроком, внезапно куда-то исчез.

Времена тогда для нашей семьи настали тяжелые: мама работала секретарем в школе и получала гроши, хотя без куска хлеба мы не оставались в любом случае. Радовал еще тот факт, что бабуля не оставляла нас на произвол судьбы и привозила из поселка продукты, выращенные на собственном огороде. В общем, жили мы очень скромно, но не голодали. Да, к сожалению, я не могла себе позволить красивое платье на выпускной бал в школе, как другие девочки, и очень-очень расстраивалась по этому поводу, но понимала, в каком положении находилась наша семья, знала, что маме тяжело, и поэтому молчала, успокаивая себя той мыслью, что обязательно выбьюсь в люди, начну зарабатывать много-много денег и тогда смогу купить себе все, чего только захочется! Благодаря этой мысли и упорству, я сумела получить бюджетное место в престижном университете. Я шла к своей цели.

Именно когда я стала студенткой, то увидела отца впервые за долгие годы – он пришел к университету и пытался убедить меня в том, что исправился и хочет вернуться в семью. Я, позволив ему повесить себе на уши лапшу, пустила его в квартиру, когда никого дома не было, и тогда он стал просить у меня денег чтобы рассчитаться с долгами, дабы начать новую жизнь. У меня в кармане имелось только лишь сто рублей.

Тогда мужчина стал переворачивать вверх дном все, что попадалось ему на пути, нашел шкатулку с жемчугом, который отдала маме бабушка и, прихватив ее с собой, ушел.

Мама, когда вернулась с работы, не понимала, чего я реву навзрыд и почему в квартире такой кавардак. Я рассказала ей все.

Она не кричала и не упрекала меня, просто обняла и стала успокаивать, приговаривая, что я ни в чем не виновата.

После этого я поняла, что не сумею простить отца.

Что же касалось Женьки, то он никогда к папе не тянулся и относился к нему как к чужому человеку. Оно и понятно – мальчик был очень мал, когда тот ушел и отца ему заменил дядя Миша, брат мамы.

Сама же мама, казалось бы, быстро смирилась с тем, что ее бывший муж редкостный подонок и семью ей придется тащить на своем горбу, но я частенько слышала, как она плакала по ночам в подушку, и от этого мое сердце рвалось на части.

– Что там со сковородкой? – выдернул меня из воспоминаний брат и я, вздрогнув, выронила губку. – Я картошку мельче нарезал, давай уже жарить.

Я обернулась к нему, а затем кивнула и включила воду, чтобы смыть остатки пены.

– Да, давай, я ее домыла.

Поставив на включенную плиту чистую сковороду и налив на дно немного подсолнечного масла, мы с Женей повторно ссыпали туда картошку, и та, чуть потрескивая, стала жариться. По кухне постепенно стал разлетаться приятный запах, и у меня заурчало в животе от голода, который я мечтала скорее подавить. Вот откроем еще баночку соленых огурчиков, и будет нам всем очень-очень вкусно!

Неожиданно в дверь раздался стук, и мы с братом оба повернули головы в сторону прихожей.

– Ты кого-то ждешь? – напряженно спросила брата.

– Нет, а ты?

Я отрицательно покачала головой и протянула парнишке деревянную лопатку.

– Не забывай мешать, – сказала и на цыпочках пошла в прихожую.

Вот кого там принесло в такой час? Отца или компанию Лисицына? Мама сегодня работала в ночную смену и не могла вернуться так рано, к тому же, у него был свой ключ.

Приблизившись к двери и взглянув осторожно в глазок, я почти сразу отшатнулась назад от неожиданности и прижала ладонь ко рту, потому что снаружи стоял Мирон Дорофеев.