После того, как вдоволь напилась чистой родниковой воды, Марселлет весьма оживилась. Она не особо задумывалась над тем, что в отличие от неё самой, идущей налегке, Эли нужно было нести тяжеленный мушкет, пули и порох, находившиеся в специальных мешочках, прикрепленных к перевязи, нож на поясе и флягу с водой на плече.

- Ваши головорезы оставили вам деньги, которые не нужны в лесу, но зато не подумали о том, чтобы снабдить вас водой, - заметила девушка.

- Просто на судне имеется очень малый запас питьевой воды. Она быстро портится и поэтому её особенно берегут.

Марселлет вспомнила, что нечто подобное ей уже говорил корабельный врач. Что вода для моряков на вес золота. И что хранится она в специальных дубовых галлонах, которые позволяют продолжительное время сохранять её свежесть. Если же вода протухла, то команде грозит дизентерия. Нередко матросы гибли из-за неё. Так что наличие чистой питьевой воды на борту – жизненно важная необходимость.

- А почему вы назвали свой корабль «Северайн»? И почему выбрали именно шхуну? Я слышала, что бриг более удобен и превосходит шхуну по манёвренности, - Марселлет решила блеснуть эрудицией, почти дословно повторив случайно услышанную фразу одного из моряков.

Эли бросил на свою спутницу снисходительный взгляд, но пояснять стал терпеливо, без иронии.

- Шхуна легка в управлении, не нуждается в многочисленном экипаже. Один из её главных плюсов – небольшая осадка, что позволяет судну быстро перемещаться, в том числе по мелководью. К тому же у шхуны узкий корпус, и при попутном ветре она может идти с большой скоростью – больше одиннадцати узлов.

Мало что понимая из его объяснений, Марселлет изо всех сил старалась придать своему лицу заинтересованный вид. Для неё было очень непривычно видеть его вот таким увлечённым, говорящим без иронии. А Эли, с детства болевший морем и кораблями, наконец, отвлёкся от своих грустных дум. Он говорил о корабле, как о своей гордости. Рассказывал, что «Северайн» имеет две палубы, что у неё имеется грузовой трюм (в котором Марселлет довелось провести некоторое время), что место, где размешаются камбуз и каюты, называется кормовым отсеком, а команда проживает в носовой части. Также по его словам, «Северайн» несла на борту восемь пушек и имела водоизмещение в сто тонн.

- А кто тогда на нас напал? – поинтересовалась мадемуазель де Флорис. – Я думала, что корабль вот-вот потопят!

- Понятия не имею, - пожал плечами Эли.

Видно, самого его это интересовало сейчас меньше всего.

- Видела, как вы ловко взбирались по вантам. Раньше всегда думала, что капитан должен стоять у штурвала.

Вольфсон усмехнулся.

- Не обязательно. За движение судна отвечает рулевой.

- А ваша роль тогда какова? Ставить паруса? Я так и думала, - хмыкнула Марселлет и покосилась на своего спутника, ожидая реакции.

- И это тоже, - кивнул он, ничуть не обидевшись. - Паруса «Северайн» слушаются только меня.

Вольфсон с такой теплотой и страстью говорил о своей шхуне, что Марселлет невольно подумала – мог бы он так же сильно полюбить женщину? Или у его корабля конкуренток не бывает?

Внимательно выслушав рассказ капитана, и сделав вывод, что Эли сейчас находится во вполне благодушном настроении, Марселлет решилась задать волнующий её вопрос.

- Как это всё интересно! Корабли, сражения на море, приключения… А куда мы идём? – стараясь говорить беззаботно, спросила она.

- Вы что, ещё не догадались? – он окинул её своим коронным ироничным взглядом.

- Н-нет, - она чуть запнулась, не понимая, чего ожидать от него на сей раз.