Жара стояла жуткая. Мои шорты и майка насквозь промокли от пота, а ноги болели от усталости. Но как все же красиво здесь было. Волга извивалась между берегов, то тут, то там по водной глади сновали кораблики и даже виднелись несколько парусников. Вдалеке, развалившись на песочке и купаясь в лучах солнца, покрывались ровным загаром счастливые люди, которым не нужно было карабкаться в горы в поисках ведьм.

Я чуть было не зарычала от злости. Пытаясь найти в кустах Дениса, уже прокручивала в голове свою речь о том, что современные ведьмы вряд ли настолько анахроничны и живут в горах. Скорее уж, их стоило поискать в такую жару в каком-нибудь кафе у расположившегося на набережной Жигулевского пивзавода.

Но тут из кустов буквально вылетел охотник на ведьм и, тыча мне в лицо какой-то веткой, стал с жаром рассказывать, что с помощью таких палок необходимо добывать огонь для ритуального кострища. Огонь, конечно, добывается путем трения.

Что я в нем нашла? В этом свихнувшемся на седьмом месяце наших отношений на магии парне? Не знаю, наверное, его целеустремленность и вера в свою правоту подкупали меня. А ещё…

Денис развернулся и продолжил путь к вершине.

– О да, – я наблюдала за тем, как слаженно и гармонично при ходьбе работает каждая его мышца. Широкие плечи, натянутая как струна спина, не прикрытая одеждой. Взгляд скользнул ниже и – ммм, попа у него тоже что надо. Предвкушая тот момент, когда он, набегавшись ночью с фонариком, окажется в палатке в моей власти, я даже прибавила шаг.

Да и не так уж и плохо здесь. За три года с Денисом я побывала во множестве мест, расположенных как на территории России, так и бывшего соцлагеря.

Хуже всего было, когда я как дура влезла в кредиты, чтобы поехать с ним в Чехию, а конкретно в Свентокшиский национальный парк.

Конечно, отправиться туда нужно было весной, но с романтикой это никак связано не было.

Разумеется, с другими туристами мы поохали над самым высоким деревом в Польше – пятидесятиоднометровой двухсотсемидесятилетней пихтой.

Посетили природный музей Свентокшиского национального парка.

А на закате тридцатого апреля, в преддверии Вальпургиевой ночи, ломая ноги о курумы, лезли рыскать с фонариками по Лыса-Гуре в поисках ковена, приносящего жертвоприношения. Нашли мы, разумеется, только охрану парка и неприятности.

Его фанатизм, с которым он пытается найти следы ведьм и их обрядов, порой действительно пугает. У этого парня в голове живут только старушки с бородавками на носу, самоходные метлы и, надеюсь, хоть немного я.

Сегодня наше третье совместное двадцать третье июня, и мы, вооружившись фонариками, консервами и палаткой, лезем на очередную гору.

Хоть бы самарские ведьмы оказались отзывчивыми. Появились бы ночью, испугали его до полусмерти, крикнули что-нибудь пафосное: «Не ищи нас больше, смертный!», и мы зажили бы спокойной семейной жизнью, мои двадцать пять лет уже не то что шепчут, буквально кричат, что пора повзрослеть и остепениться.

С этими мыслями я и прожила остаток дня, уже со знанием дела помогая устанавливать палатку, искать дрова и готовить ужин. Самая вкусная еда приготовлена на костре. А потом, уверенно затащив своего проводника в палатку, я учила его настоящей магии. Древнейшему волшебству сгорающих от страсти тел. Уснули мы глубоко заполночь, лишь когда все наши магические силы иссякли.

***

Вспышки. Одна за другой словно молнии разрывали покров ночи. Стены палатки были последней преградой, разделяющей нас и ту неведомую борьбу света и тьмы снаружи. Коленки мои тряслись, а зубы стучали. Так страшно не было никогда в жизни. Попытки разбудить Дениса не принесли никакого результата. Он, как впавший в кому, обливаясь потом, лежал на краю надувного матраса, обхватив себя руками, и что-то страшно бормотал про жар любви.