Я собирался привнести подобную практику и в «Андроповские известия». Чуяло мое сердце, что пухлый тридцатидвухполосник может подкинуть неприятных сюрпризов, а потому лучше встречать форс-мажоры во всеоружии. Так что тексты по профессиям я планировал подготовить именно как резерв.

– Никита, – я пристально посмотрел на розовощекого парня с типичной внешностью средней полосы и весьма подходящей фамилией Добрынин. – По твоим текстам я понял, что ты хорошо разбираешься в кино. Нередко цитируешь фразы из разных картин. А не думал податься в критики?

– Но… это же… – молодой журналист даже растерялся. – Обычно это «Советский экран» публикует, все-таки общесоюзный уровень…

– А чем мы хуже? – улыбнулся я. – В общем, тебе персональное задание. Сейчас в кинозалах крутят «Письма мертвого человека» [2], я предлагаю сходить на сеанс и написать на треть полосы обзор… эм-м, критическую заметку.

– Сделаю, Евгений Семенович! – Добрынин обрадовался настолько искренне, что даже выкрикнул это, тут же зажав себе рот ладонью и извинившись.

– Теперь вы, Пантелеймон Ермолаевич, – я посмотрел на Шикина, из которого собирался лепить экономического обозревателя. – Свяжитесь с госстатом, если нужно, съездите к ним. И напишите мне полосу о промышленном потенциале Андроповского района. Так, как вы любите, с цифрами и сравнениями. Но только так, чтобы даже самая простая бабушка в дальней деревне смогла это прочитать и легко понять. Задача ясна?

– Так точно, – кивнул пожилой журналист.

– И, наконец, особая миссия предстоит нашим фотографам, – я выискал взглядом Андрея, Леню и Федора Трунова, седовласого пенсионера с военной выправкой. – Помимо того, что вы активно помогаете корреспондентам иллюстрировать материалы, вы еще и начинаете собирать фотоархив. Темы я расписал и попросил Валентину распечатать каждому на отдельном листочке. Валя, принесите, пожалуйста, задания для фотографов!

Последнюю фразу я произнес в микрофон коммутатора, и через пару секунд секретарша вошла в кабинет, гордо неся в руках бумажные списки тем для фоторепортажей. Раздала каждому и тут же удалилась. А ведь размножать документы в то время было не так уж просто – это в двадцать первом веке принтер тебе распечатает нужное количество. Валечке же пришлось это делать при помощи копировальной бумаги. Помню, у нас в доме она тоже водилась, и я в детстве любил «переводить» картинки из книжек. Подкладываешь под нужную страницу чистый лист, на него копирку – и водишь карандашом. Так, что-то я опять увлекся воспоминаниями.

– А теперь вопрос ко всем, – кажется, сотрудники вновь начали осторожничать, но ничего, это пройдет. – Кто еще умеет фотографировать?

Спроси я об этом в редакции двадцать первого века, и это восприняли бы как шутку. В эпоху информации, когда камеры встречаются не только в смартфонах, но и в часах, фотографом мнит себя каждый первый. Однако в далеких восьмидесятых с этим было гораздо сложнее. Во-первых, снимать нужно на пленку. Во-вторых, никакого «умного» режима, в котором смартфон сам выстроит нужную глубину резкости, баланс белого и чувствительность матрицы. А в-третьих и в-главных, полученные кадры нужно еще проявить, при этом не запоров пленку.

Признаться, я думал, что поднимется всего пара рук, однако увидел перед собой целый лес. Черт, а ведь все эти люди в обязательном порядке изучали фотодело еще в институте. Вот и мой очередной промах – рассуждал о технологиях будущего, относясь к прошлому свысока, и получил урок. Да, не в каждой семье была даже любительская «Смена» или компактный «Агат». Но те, кто связал свою жизнь с профессией журналиста, уже тогда имели базовое представление о фотосъемке. А значит, мне остается лишь грамотно этим воспользоваться.