– Предлагаю встретиться раньше, – уверенно заявил я, хотя внутри бушевал настоящий торнадо. – Наша газета готовит цикл статей о профессиях, и работники советской медицины у нас тоже в планах.

– Лучше напишите о профессоре Василии Васильевиче Королевиче, – тут же отсекла мою казавшуюся эффектной попытку Ямпольская. – Это мой учитель, так что правильнее будет рассказать читателям о нем, а не обо мне.

– Тогда кофе? – я включил все свое мужское обаяния.

– Не болейте, – Аглая Тарасовна словно меня не услышала, а медсестра тихонько хихикнула. – И жду вас на приеме через две недели. Не забудьте записаться.

– До свидания, – я вежливо поклонился и с достоинством удалился.

Вот так, значит? Что ж, нет таких крепостей, которые не взяли бы коммунисты. Особенно знающие о будущем.

17. Глава 16.

На утреннюю планерку я успел заранее, даже застал выходящего из приемной Бульбаша. Он улыбнулся, пожал мне руку и удалился к себе – как пояснил, дописывать с Зоей статью, пока оставалось время. А я вспомнил, что вчера наказал ему прийти за полчаса и отметиться у секретарши. Что ж, Виталий Николаевич, мое тебе искреннее уважение. Выполнил обещание.

– Валечка, планерку я переношу на десять, – сообщил я девушке. – Мне нужны все журналисты и фотографы. И свяжитесь, пожалуйста, с Федором Даниловичем, пригласите его тоже.

– Это который внештатник? – уточнила Валя.

– Он самый.

Трунова я тоже решил озадачить созданием фотобанка – с учетом особенностей работы без «цифры» любая лишняя пара рук придется к месту. А чтобы мне потом не объяснять каждому по отдельности, пусть все вместе слушают вводные на планерке и задают вопросы.

Пока я разбирал письма читателей, на которые по традиции отвечала газета, стрелки часов вплотную подобрались к десяти, и за дверью в приемной начал расти многоголосый шум. Я нажал кнопку на коммутаторе и сказал Вале, что сотрудники могут войти. И тут же дверь раскрылась, пропуская людской поток.

Журналисты здоровались, вежливо кивали и улыбались – всего третий день, а я уже отучил их относиться ко мне с почтительной осторожностью. И это прекрасно, потому что мне нужны не запуганные, а раскрепощенные сотрудники.

– Итак, уважаемые коллеги, начинаем собрание, – проговорил я, и все голоса замолкли. – На повестке дня у нас подведение промежуточных итогов и дополнительные задания.

На этих моих словах послышался легкий ропот, и я заметил, что шум производили двое: толстяк Бродов и старичок Шикин с набрякшими веками. Это меня не порадовало, потому что как раз на последнего у меня были планы – пожилой журналист с интересным сочетанием имени и отчества Пантелеймон Ермолаевич писал длинные скучные тексты о промышленности и сельском хозяйстве с кучей цифр. Однако за нагромождением суконных оборотов вроде «в рамках реализации» прятался острый аналитический ум. Шикин, выдавая гору статистических данных, очень четко улавливал тренды и даже пытался давать прогнозы. И если выправить ему стиль, то получится крутой экономический обозреватель. Такой, имя которого будет напрямую ассоциироваться с качеством текста. Вот только, похоже, ему нужно сепарироваться от интригана Бродова. Бог мой, как в школе – отсади умного мальчика от болтуна, и тот спокойно горы свернет.

– Перед нами, товарищи, стоит ответственная задача, – игнорируя бурчание этой парочки, продолжал я, – вывести «Андроповские известия» на всесоюзный уровень качества. И одновременно сделать это так, чтобы нас читали. Не потому что надо или приходится, а потому что интересно. И среди прочего нам в этом поможет новая рубрика «Человек труда».