– А какая у меня профессия? – фыркаю.

– Сидеть у меня на коленях и пить виски.

Я моргаю. Секунду перевариваю сказанное. А потом до меня доходит. Я до сих пор на его коленях. Прямо на его паху. Тело моментально напрягается. Жар ударяет в лицо, накатывает волной до самых кончиков пальцев.

Я пытаюсь отстраниться, но Марат удерживает меня.

– Куда? – рычит.

– Ну, не знаю… Может, слезу? - Я пытаюсь не паниковать, но это сложно. Очень сложно, когда осознаёшь, насколько ты прижата к нему.

– Сиди, – роняет он. – Так мне нравится гораздо больше.

Марат ухмыляется, и от этой ухмылки меня пробивает током. Я пытаюсь держать лицо, но алкоголь мешает. Я пьяная, у меня нет границ, нет фильтров. И мне сейчас очень, очень некомфортно от осознания того, что я могу натворить. Что мне хочется натворить!

В голове не умещается. Я на коленях у Кафарова сижу. До сих пор!!! Сердце глухо бухает в груди, сознание слегка затуманено алкоголем. И хотя где-то внутри тихий голос продолжает твердить, что нужно встать, уйти, прекратить всё это безумие, тело предательски не слушается.

Каждое движение, каждый вдох напоминают, насколько близко находится Марат. И что самое пугающее... Меня это ни капли не раздражает. Нужно себе галочку поставить, что пить мне противопоказано!

Я чувствую тепло его тела. Чем дольше я остаюсь здесь, тем сильнее ослабевают мои барьеры. Он смотрит пристально, спокойно, и от этого взгляда в животе вспыхивают странные искры, растекаются жаром по телу, напоминая о том, насколько я уязвима.

– Тебе удобно? – насмешливо спрашивает Марат, явно замечая, что я начала ёрзать.

– Мог бы и на штаны из ткани подороже расщедриться. - В ответ выпаливаю.

Марат хмыкает, но отпускать меня явно не торопится. Вместо этого он слегка меняет положение, и теперь я чувствую его ещё сильнее, острее. Внутри всё сжимается от этой внезапной, запретной близости.

– Ты невыносим, – бормочу, отворачивая лицо, чтобы скрыть румянец.

– А ты слишком напряжена, галчонок, – парирует в ответ, его голос звучит глубоко, обволакивающе. – Расслабься.

– Легко сказать, – я невольно хмыкаю, делая ещё один глоток виски, чтобы хоть немного заглушить внутренний голос, требующий срочно что-то выкинуть.

Но алкоголь действует иначе. Он стирает границы, ослабляет защиту и заставляет говорить вещи, которые обычно я бы под дулом пистолета не произнесла.

– Зачем тебе это всё? Зачем ты меня в офисе держишь? От меня же проблем больше, чем пользы, – вдруг вырывается у меня, и я сама вздрагиваю от своих слов.

Марат поднимает на меня внимательный взгляд, на секунду замолкает, прежде чем ответить:

– Давно хотел домашнее животное завести. Дикую зверушку. Считай - исполнил желание.

– Ты меня бесишь, – в плечо его бью. Только вот злости, которая должна была вспыхнуть, нет. Я понимаю, что он шутит. Провоцирует. Ему нравится, как я пыхчу, когда злюсь.

– А ты меня злишь, – спокойно отвечает он.

Мы сидим так близко, что я ощущаю его дыхание на своей коже. В голове уже почти не остаётся мыслей.

– Ты правда не такой плохой, каким хочешь казаться, – тихо выдаю, сама удивляясь своей смелости.

– Ошибаешься, галчонок, – отвечает Кафаров тихо и хрипло. – Я хуже. Просто тебя ломать пока что не хочется.

Я уже почти не осознаю, что делаю. Алкоголь окончательно стёр все границы, страхи и сомнения. Остались только ощущения, странное, пьянящее волнение и близость Марата, которая кружит голову сильнее виски.

Мои пальцы невольно тянутся к его лицу. Я осторожно провожу ими по его щеке, чувствуя колючую щетину под кончиками пальцев. Сердце делает резкий скачок, когда я медленно веду пальцами ниже, к его губам. Он не останавливает меня. Просто смотрит, наблюдает, позволяет мне действовать. Его глаза становятся глубже, темнее. Я же переступаю все границы. Исследую. Удовлетворяю своё любопытство.