— Губу сворачивай, на других слюни пускай, — его голос звучит как рык, и я чувствую, как его пальцы чуть сильнее впиваются в мою кожу.

Но мне лучше от этого не становится! Потому что этот лысый хмырь расстроенно вздыхает и всё равно продолжает облизывать меня взглядом. Кошмар! Дайте мне дубинку, я его поколочу!

— Марат, мне здесь не нравится, — шепчу почти жалобно, ногами упираюсь. Но Кафарову пофиг. — Дышать нечем. У меня это… астма! Мне на улицу нужно. - На ходу придумываю, мелю всё, что в голову приходит, лишь бы он отпустил меня.

Но Кафаров лишь фыркает и продолжает тянуть за собой, как будто я какая-то беспомощная кукла. Мурашки пробегают по коже от этого ощущения полного контроля. Хоть бы ему сейчас на голову люстра какая-то свалилась. Ну пожалуйста.

— Наверное, проще спросить, каких болячек у тебя нет, галчонок? — его тон такой насмешливый, что мне хочется вцепиться ему в лицо. Расцарапать его хорошенько. Навсегда стереть эту противную ухмылку с его рожи.

— У меня всё есть! Ага! Весь букет, так что меня даже трогать опасно! — выпаливаю с отчаянием в голосе. Пофиг, я скажу всё что угодно, только бы он меня отпустил.

Но Марату, похоже, абсолютно всё равно. Он только сильнее сжимает моё запястье, как будто опасается, что я в любой момент куда-то сбегу. А я бы сбежала! Господи, как бы я побежала! Только бы пятки сверкали. Мне нужно-то всего ничего, чтобы он хватку немножко ослабил.

Но он тянет меня дальше, и с каждым шагом становится хуже. Общий зал сменяется вип-кабинетами, освещение становится ещё более приглушённым, а атмосфера ещё более вязкой и липкой. Кажется, я захожу в паутину, из которой не выбраться.

И тут я вижу его. Ангела-спасителя, блин! Мужика. Громилу. Стрёмного. Но я его уже видела. В тот день, когда… когда у Марата аккумулятор стырила! Когда дел натворила. Я его ещё нечаянно толкнула, когда неслась как угорелая по лестнице. Сердце стучит как сумасшедшее, но внезапно внутри поднимается волна адреналина. Не знаю, откуда у меня силы берутся, но я вырываюсь из хватки Кафарова и бросаюсь к этому мужику. Он знакомый. Почти лучший друг, ага! Ну почти. Но главное — он не Марат! А значит, это шанс! И такие вот громилы любят себя героями чувствовать, я ему шанс даю! Господи, ещё немного и в моей голове он мне ещё должен останется.

— Дяденька! — кричу, хватая его за рукав. — Спасите меня от этого извращенца, умоляю! Он меня силой тянет, вещи ужасные говорит, угрожает! А меня ведь из нашей церкви за такой разврат выгонят! Батюшка меня даже ведром святой воды не отмоет! На улице жить буду. Под лопухом! А он маленький, мне холодно будет. Спасите, дядечка!

Мужик ошарашенно смотрит на меня, будто ему только что сообщили, что из психушки особо опасная преступница сбежала. И у нас с ней все характеристики сходятся.

— Галчонок, — звучит холодный, предупреждающий голос Марата у меня за спиной. — Если хочешь, чтобы я сам лично тебе шею не свернул, то захлопнись и фантазию угомони.

Меня словно током ударяет. Вот же… гадина! Стоит, смотрит на нас так, будто вся ситуация — это пшик какой-то, а не операция по моему спасению. А этот громила козёл! Даже не пытается Марата ушатать. Он, наоборот, громко ржать начинает!

— Ну, — фыркает Марат, подходя ближе и снова хватая меня за локоть. — Напизделась? Или продолжим спектакль?

— Отпусти меня! — шиплю вырываясь. — А вы! Козёл! - Бросаю здоровяку.

— Слышь, Марат, а ты с каких пор с душевнобольными связываться начал?

15. Глава 15

Что?! Я ресницами хочу хлопнуть, но не получается. Потому что глаза выпучились! Это кто псих?! Я?!