– Не сметь! – стоило золотому змею сказать это, и насекомые ушли в сторону, не долетев до меня буквально нескольких метров. – Разве так мы относимся к открыто пришедшим гостям? О нет! Таких гостей мы ценим… Проходи же, незнакомец, проходи. Я с радостью налью тебе вина… ты, видно, тоже решишь скрывать свое имя…
– Мое имя – Росгард, – буркнул я без всякого пиетета. – Я чужеземец. А у тебя в клетке мой друг.
– А ты один?
– А где вино?
– А может, все же моей ядовитой медовухи? – вкрадчиво прошептал тянущийся ко мне Фуунг Сладкоядый. – Такой ты не отведаешь нигде… а есть и особая, настоянная, такая, что кое-что в тебе изменит, пожалуй, навсегда…
Подумав мгновение, я махнул рукой:
– А давай.
– Не боишься?
– Я не хочу воевать с тобой, о Фуунг Златое Гингко. Предпочту подружиться, – честно признался я. – Может, у нас получится как-то договориться миром? Мы вернем украденное – это само собой. Может, еще чем отдаримся, чтобы искупить вину этой парочки.
Серые губы Фуунга растянулись в широкой улыбке, показав золотые зубы:
– Так-так-так… вот это я называю началом поистине многообещающей беседы. Подойди же ближе, Росгард, подойди ближе…
Глава 4
Пожав плечами, я послушно направился к берегу озерца. А чего бояться? Убежать уже не удастся при всем желании – надо было тогда отсиживаться в гнилом пне и не гугукать…
А я гугукнул…
Вот почему я всегда гугукаю?
Ну помер бы Орбит разок – уж пережил бы как-нибудь, учитывая его невероятный по нашим меркам уровень. Сто сорок первый уровень у лысого засранца!
Завидую ли я?
Ну разве можно завидовать другу?
– Сдохни, Орбит, сдохни, Орбит, – едва слышно пробормотал я, натужно улыбаясь смотрящему на меня свысока золотому змею с пылающими изумрудными глазами.
– Ты сейчас сказал: «Сдохни, Орбит, сдохни, Орбит»? – молвила змеюка с человеческим лицом. – У меня отменный слух. Что это за слова, Росгард? Пытаешься наложить на меня проклятье?
Из клетки на меня потрясенно уставился Орбит, а я улыбнулся шире:
– Тебе послышалось, о Фуунг Сладкоядый. Я говорил – наша дохлая орбита ведет к… да это неважно – не больше, чем мысли вслух. И вот я здесь!
– Присаживайся же, Росгард. Нельзя томить гостя на уставших ногах!
– Лучше томить его под крышкой булькающего на огне котелка? – брякнул я, задумчиво глядя на полезшие из почвы толстые золотые… щупальца? Нет. Это изогнувшиеся дугой древесные корни, что на моих глазах превратились в невысокий столик и удобное на вид кресло.
Золотое кресло… почти королевский трон. И подлокотники имеются.
– Садись же.
– Я пришел сам, – на всякий случай напомнил я. – Пришел открыто и не тая камня за пазухой.
– Камень за пазухой, – повторило повисшее надо мной гигантское создание. – А что тогда у тебя за пазухой, Росгард?
– Желание договориться миром. А у тебя?
– Присаживайся же, – произнес Фуунг и начал медленно погружаться в булькающее озерцо. – Присаживайся, и мы поговорим. И не бойся моих корней, Росгард Смелый – я не причиню тебе зла и не стану пленять. Уважаю смелых и отчаянных. Уважаю тех, кто ради друзей готов рискнуть собственной жизнью. Усаживайся. И выпей старого доброго вина…
Кивнув, я подошел к «трону» с высокой и выложенной выросшими на моих глазах золотыми увитыми листьями прутиками и уселся. Скосив глаза, увидел дрожащее над одним из листиков описание, прочитал его и ничуть не удивился: «Золото идеальной алхимической чистоты». Не знаю, что это за «алхимическая чистота» – но это все же настоящее золото. Сколько же весит это живое кресло? Килограммов так триста чистого золота? Бома инфаркт хватит…