Нехорошо…

– Ударят меня! Одновременно! – повернувшись левым боком к врагам, Бом вернул в руку толстый щит и поверх него уставился на тварей. – Видать, затаили обиду… Один против них не выстою!

– Да это и так понятно, – пробормотал я, поднимая руку. – Рулгхэт! Кладония! – и как только первый зверь прыгнул вперед, я, успев перетасовать заклинания, добавил: – Кротовья нора!

Последнее было моим самым неразвитым заклинанием – на скалах и озерах им пользоваться было нельзя и в лесу тоже. Система не позволяла условным кротам рыть норы в воде, камне и древесине. Тут нужна нормальная мягкая почва – и здесь ее в достатке. К тому же еще требуется, чтобы твой противник обладал ногами или лапами – которые он переломает, попав в вырытую яму. Бирвалы обладали всем необходимым набором, и два первых зверя «клюнули» мордами, когда их передние лапы угодили в глубокую ловушку. Это сбило бирвалам атаку, что позволило Бому перейти от выжидания к нападению и нанести сразу два сокрушительных удара, выбив из противников визги боли и хиты жизни…

**

Уровень персонажа: 57

Базовые характеристики персонажа:

Сила – 45

Интеллект – 95

Ловкость – 20

Выносливость – 85

Мудрость – 55

Доступных для распределения баллов: 0

Три уровня я поднял благодаря цепочке мелких, но безумно досаждающих нескончаемых схваток, когда каждая следующая начиналась спустя секунды после завершения предыдущей. Причем нашей вины в этом не было – монстров мы не провоцировали, маршрут выбирали осмотрительно, вот только по меньшей мере половина здешней флоры и фауны была мало того что агрессивной, так еще и с немалым радиусом бдительности, позволяющим заметить нас издалека.

Расправившись с бирвалами, мы сначала попробовали, а потом вдоволь напились бегущего в ручье сока Древа – по вкусу чисто березовый, но с добавлением меда, а еще очень холодный и почему-то пахнущий огуречной свежестью. Рыбу ловить не стали – не хотели задерживаться, потому, собрав немного хвороста, подождали, когда Храбр соберет разных трав, после чего двинулись дальше.

Приютивший нас «лепесток» мы покинули с помощью древолазания, хотя здесь оно больше напоминала альпинизм, ведь двигались мы по отвесной бугристой поверхности, выветренной, испещренной бороздами и трещинами. Здесь гнездились диковинные птицы, в глубоких прогрызенных ходах бегали на вид милые пушистые и очень знакомые зверьки, чей уровень колебался от двадцатого до двадцать пятого. Вот только зверьки были агрессивными, а звали их совсем нехорошо: хомячиное отродье. «Милые» пушистики с нейтральным серым и белым окрасом обладали ярко-красными и раздувающимися при виде опасности щеками и ядовитыми острейшими зубами. И атаковали они жутко, пользуясь нашим незавидным положением: прыгали из своих нор прямо на лицо, норовя вгрызться в глаз, исходя при этом пронзительным верещанием. Мы были очень рады, когда благополучно преодолели сто с лишним метров по древесной скале и спрыгнули на следующий «лепесток» – и только там мы избавились от последних представителей хомячиного отродья, безжалостно прибив большинство и выпнув в бездну остальных.

Ядовитые проворные злобные хомяки есть кара небесная – ответственно заявляю!

Вторая площадка была песчаной, и ноги тонули в желтой сыпучей массе по щиколотку. Тут имелось несколько медленно движущихся по кругу барханов с присыпанными солью вершинами – мы попробовали – а в центре росло одинокое четырехметровое дерево верблюжьей колючки со свисающим с одной из верхних ветвей и немилосердно блестящим бриллиантовым колье, окутанным медленно пульсирующей синеватой аурой. Вокруг дерева неспешно ходил единственный обитатель этого места – белый горделивый верблюд четыреста сорок четвертого уровня. Белая густая шерсть, массивные горб, презрительный взгляд алых глаз, а к этому еще стоит добавить предостерегающий плевок, пришедшийся в метре от моих ног и выбивший из земли метровый фонтан песка. Как из миномета шарахнул… Бом не сводил глаз с поблескивающего колье, что-то бормотал, но мы решительно уперлись в него ладонями и потолкали к другому краю площадки, предусмотрительно двигаясь вдоль Древа. Когда мы покинули пустынное место и снова отправились кормить лицами проклятое хомячиное отродье, то увидели, как белый верблюд выпустил из горба широкие и длинные кожистые крылья, взмахнул ими и полетел над барханами вокруг зеленеющего колючего дерева.