Я быстро понял свою ошибку – мы приземлились не на великанском обломанном суку, а на площадке иного рода. Это частично оторвавшийся от Древа кусок коры, настоящая плита, отогнувшаяся до горизонтального положения. Я понял это, увидев здоровенную выемку на теле Древа, по размерам совпадающую с нашим пристанищем. Древесная рана частично зажила, но из глубоких борозд там, где отходящая кора вырвала особенно глубокие куски, продолжал литься древесный сок, который, наверное, и питал всю растительность на этом странном висячем островке. Я не ботаник и узнал только высокий клевер – но его еще попробуй с чем-нибудь спутать. А вот Храбр, судя по его ползанию в зарослях, нашел куда больше знакомых ему трав.

Больше тут не было ничего интересного. Так… некоторое количество ягодных кустарников, в траве шныряют мелкие безобидные зверьки смешных уровней, летают разноцветные бабочки, слышно скрипение ночных сверчков или кто там еще любит играть по ночам ногами на скрипке. Хотя ночи как таковой тут нет – висящие над нами ветви величественного Древа источали мягкий свет, коего вполне хватало, чтобы превратить ночь в сумерки.

Бом убил вторую зверюгу, мы получили опыт, а из кустов вывалилась третья. Полуорк зарычал, требуя не мешать, и продолжил упоенное сражение. Убедившись, что он почти не пострадал, я чуть сместился в сторону и неожиданно оказался на берегу узкого, но достаточно глубокого ручейка. Тот самый древесный сок, что стекает сверху? Скорей всего – потому что ручей пах сладкой свежестью… этот запах иначе и не описать. В прозрачной, но чуть зеленоватой воде плавали лягушки, мелькала юркая рыбешка, даже колыхались водоросли.

Выпрямившись, я вернулся к краю немалого «островка» и оттуда осмотрел ствол так далеко, как хватило глаз. Подсчитав, повернулся в другую сторону и занялся тем же самым. Закончив, озвучил подсчеты подошедшим соратникам – включая опять победившего полуорка:

– Семнадцать. И тут, блин, десять слоев бытия – от адского до райского.

– Это еще как понимать? – сипло осведомился Бом, утирая с зеленого лица подозрительно красную жидкость.

– Он про такие вот площадки, – за меня ответил Храбр, окинув быстрым взглядом один из видимых боков исполинского Древа. – Мы сильно недооценили его высоту. Сколько тут?

Рядом с колоссом гудел ветер, частично отогнавший мрачный туман, а благодаря падающему сверху свету мы увидели гораздо больше, чем могли видеть раньше с края далекого обрыва. И сейчас я чувствовал себя муравьем, видя, что невероятной толщины ствол уходит ну очень глубоко в провал.

– Километр? – предположил Док.

– Или даже больше, – сказал Храбр. – Дерево бомбической высоты. А ведь до его кроны еще метров триста-четыреста. Почему такая красотища не в большой Вальдире?

– Не знаю, – ответил я и указал пальцем вниз: – Видите вон тот несчастный вырост? Он размером с половину футбольного поля.

– И там настоящий ад, – добавил Док и поежился. – Жуть…

Показанный мной островок выглядел обугленным и дымящимся. Но его терзал не огонь, а накатывающиеся и снова отступающие волны наэлектризованного тумана. Оказаться там – верная смерть. Это понятно с первого взгляда. Может, танк-хай и выживет, но нам до него далеко.

Мой палец сместился чуть выше и на этот раз был наставлен на прилепленный к стволу «островок» побольше. Там виднелись белые заросли с утыканными иглами ветками, между которыми проскакивали алые разряды молний. Туман туда тоже добирался, но по нему тут же бил веер разрядов, и мутный вал отдергивался, как ошпаренный. В зарослях кто-то черно-зеленый и крупный вел активную жизнь.