Реагирующие? Что?!

Я не сразу поняла это, занятая собственными ощущениями, но через несколько секунд это стало несомненно – он отвечал мне! Всё ещё в трансе, декан Игнатьев реагировал на мой поцелуй – раскрывал свои губы мне навстречу, подавался вперед, чуть отгибая голову вбок…

О боже… застонав, я еще плотнее вжалась в него, со страхом и восторгом чувствуя под своим бедром набухающий в размере холм под его штанами… А когда мой язык, скользнувший ему в раскрытые губы, соприкоснулся с его, чуть не вскрикнула от пронзившего меня электрического шока.

И в ту самую минуту, когда я уже была готова скользнуть рукой ему под рубашку – чтобы почувствовать каковы его мускулы на ощупь, а потом и вниз – под не туго затянутый ремень его брюк… где-то в недрах его брошенного на спинку кресла пиджака громко и требовательно зазвонил телефон.

Не отрываясь от его губ, я замерла – испуганной, маленькой мышью, пойманной с кусочком сыра во рту. Язык Игнатьева под моим языком шевельнулся… и спрятался за вновь закрывшимися губами, вызывая ощущение дверей рая, захлопнувшихся перед самым моим носом.

Открыв глаза и поморгав, декан сфокусировал на мне зрение, нахмурился и непонимающе качнул головой.

– С-сафронова… – пробормотал он, явно ничего не соображая. – Что ты… себе позволяешь… – И вдруг дернулся подо мной, резко, почти со свистом втягивая воздух. – Ты… ты что… с ума сошла?!