– Девушка в тяжёлой ситуации. В чрезвычайно тяжёлой, – секундная пауза. – Я хочу разобраться. Именно по этой причине она здесь. Вынужденно.

Что-то всё равно не давало мне покоя… Смущало в этой девушке. Какая-то крайне важная мелочь…

– Где ты её нашёл вообще? – нахмурилась.

– Скорее – она меня. Дочка, давай пока остановимся на этом. Дай мне время оглядеться и как следует всё обдумать.

– А если она аферистка? – выдвинула я предположение. – Как-то всё мутно, пап, – с сомнением протянула под его потяжелевшим взглядом. – И мне это не нравится. Не нравится, что она будет жить тут. С тобой. Это выглядит…

– Нормально это выглядит, – раздражённо отмахнулся. – Знаешь, что не нормально?

– Что? – выдохнула.

– Твои мысли, дочка, – глухо прогремел.

По моим щекам растеклась горячая краска стыда.

Папа устроился на столе – ровно на том месте, где всего несколько минут назад сидела я сама.

– Я нашу маму люблю так, – сжал пальцами край столешницы, – что не описать словами. Да даже пытаться не стану. Как впервые увидел её в восьмом классе… – его взгляд рассеялся. – Худенькую, хохочущую, с чёрной косой до колен, тут же и влюбился. А она взяла и сбежала от меня. Замуж, – хмыкнул. – Подумал, всё – потерял её. Навсегда. А вышло… Неправильно всё вышло, – его кадык дёрнулся вверх-вниз. – Ты знаешь…

– Знаю… – прошептала, папа расплылся от пелены слёз, настырно застилающих мои глаза.

Мамочка боялась Волкодава.

«До тахикардии» – рассказывала она.

А папа каждый раз самодовольно уточнял – «Клиническая любовь – она такая».

И мы все вместе смеялись…

С первым мужем мама не прожила и года. Сыграв весёлую свадьбу, они сразу отбыли в соседнюю область к его родным, где обосновались в крупном посёлке. Детки почему-то не получались, и на этой почве молодожёны часто ссорились, отчего мама стала регулярно ездить домой к родителям и подолгу отсутствовала. В дни разлуки муж неизменно изливал ей душу в письмах: терзался подозрениями, что причина проблем в зачатии кроется именно в нём. Вернее, в его бесплодии. «Если так, то я наложу на себя руки» – писал он маме страшные слова, и она тут же возвращалась обратно.

Однажды, после очередной ссоры, он напился до чёртиков и забрался в колхозный трактор «Белорус». Укатив на нём в поля, мужчина сумел добраться до самой реки, но на одном из поворотов не справился с управлением и, перевернувшись, захлебнулся соляркой.

Случай.

22. Глава 11.2

– Второго шанса я не упустил, – продолжил папа, выдёргивая меня в реальность. – Тогда я и подумать не мог, что спустя годы снова её потеряю. Вот так – по нелепой случайности, – наши взгляды встретились, и в моей груди заныло от тоски. – А после и тебя.

По ногам прокатила вибрация, будто к перрону прибывает скорый поезд. Папа снова поплыл перед глазами, а две оскаленные львиные морды, украшающие спинку деревянного кожаного кресла, пришли в иллюзорное движение, смазываясь в серое размытое нечто.

– Нет… – сморгнув, активно замотала головой, отрицая его слова. Слишком неправильные. Пугающие.

В порыве чувств я качнулась вперёд, да так и пристыла к полу, натолкнувшись на протестующе поднятую мужскую ладонь.

– Да, дочка. Ты даже не ушла. Сбежала. Сказала, что хочешь свободно дышать. А не задыхаться. Здесь. Рядом со мной. Под постоянной опекой, – хлестко бил он. Мои щёки горели, словно по ним несколько раз прошлись раскалённым утюгом. Слёзы тонкими ручейками покатились из глаз. Губы задрожали от еле сдерживаемого напряжения.

– Я…

– Я, – оборвал он меня и, упрямо выпятив челюсть, отвёл взгляд. – Не смог сладить с собственной дочерью, – уставился на большую картину с изображением деревенского домика, занимавшую часть противоположной стены. В детстве, пока папа работал, я частенько её разглядывала. По зелёному, залитому солнцем двору гуляли куры, петух, пять гусей и три козы. На изгороди, один к одному, пристроились два упитанных рыжих кота. А под окном на завалинке в обнимку сидели дети – растрёпанный мальчишка и девчонка с широкой улыбкой и соломенными волосами, заплетёнными в две жиденькие косички.