– Зато ты отлично ладишь с его сыном, – заметил он достаточно громко, и я не стала его разубеждать. «Не при посторонних же…» – язвительно подумала, сверля взглядом широкую спину, идущего впереди мужчины. Пусть папа ещё немного побудет в неведении, что мы с Фунтом уже не так близки, как раньше. – И это не обязательно, но…

– Крайне желательно, – сказали одновременно. – Хорошо, пап, – прекратила кочевряжиться.

Со второго этажа донеслось тоненькое, протяжное мяуканье, и я, не останавливаясь, подняла глаза на стенные немецкие часы в готическом стиле. Стопроцентно, малыши в магазине проголодались и пищат на все лады: с момента последнего кормления прошло около трёх часов.

– Как Уголёк устроился? – поинтересовалась, выходя из дома, и на автомате с благодарностью кивнула Бармалею, придерживающему для нас входную дверь.

– Тасман, – поправил папа, вызывая у меня улыбку. – Отлично устроился – со всеми удобствами, – поравнялся со мной, и мы неторопливо спустились с крыльца. В воздухе пахло приятным вечерним ароматом с лёгкой примесью дыма и горечи цветущей черёмухи.

– Он может подхватить вирус, пап, – вспомнила я, сворачивая на мощёную дорожку. – Поэтому, чуть что, сразу звони. Я привезу всё, что нужно.

– Договорились.

Обогнув дом, мы оказались на освещённой стоянке, где почти впритирку друг к другу стояли два джипа. Хмыкнула себе под нос: всё ясно, опять Резной выпендривается – место его заняли.

Папа достал мобильник и набрал номер личного телохранителя:

– Никола. Переставь-ка свой аппарат.

Не успел он убрать телефон в карман брюк, как из-за пристройки показалась мощная фигура в строгом чёрном костюме. Я неотрывно наблюдала за вальяжным, но широким шагом Резного. Слегка приплюснутый, явно когда-то сломанный нос, угловатые скулы и тяжёлая челюсть придавали его лицу прямо-таки зверское выражение и потому производили на всех довольно своеобразное впечатление. По крайней мере, первое впечатление. Но самого мужчину, казалось, это не нисколько не расстраивало, а наоборот только лишь забавляло.

– Добрый вечер, – лениво растягивая слова, поздоровался он и заговорщицки подмигнул мне.

Крепко стиснув губы, чтобы не рассмеяться, я подняла руку и медленно моргнула в знак приветствия. На лице Коли не дрогнул ни единый мускул, только в глазах блеснули весёлые искорки.

Бармалей не стал дожидаться, когда Резной усядется за руль, чтобы отъехать, снял машину с сигнализации и распахнул для меня переднюю дверь. Я демонстративно проигнорировала его беззвучное приглашение.

Пошлёпав ладонями по задним карманам шорт, проверяя наличие телефона, внезапно спохватилась. Чуть не забыла!..

– Позвони, как будешь дома, – велел папа, коротко обнимая меня на прощание. Этого мгновения хватило, чтобы незаметно сунуть пластиковую карту в карман его брюк.

Несмотря ни на что, он не заблокировал кредитку, когда я убежала из дома, а наоборот, втрое увеличил по ней лимит средств. Наверное, впервые в своей жизни мне показалось тогда унижением – воспользоваться этой картой. При моей гордости – это равносильно признанию в своём полном фиаско. Тем более, после слов папы о моём взбалмошном характере и глупой затее с зоомаркетом, которая якобы приведёт к разочарованию в целом и бесполезной трате денег и времени – в частности.

Ну уж нет!

Коля плавно сдал назад и припарковался на самое крайнее место, а я между тем двинулась к расписному джипу.

– Пока! – крикнула за секунду до того, как меня подсадили, помогая забраться на пассажирское сиденье, и захлопнули дверь.

Поджала губы, глядя через лобовое стекло на то, как мужчина обходит капот машины. Неожиданно он вскинул глаза, цепляя мой взгляд.