– Ты полагаешь, что это очень смешно? – обиделась Вика.

– Да нет, малыш, мне совсем не смешно, – он покачал головой. – Я, знаешь ли, уже порядком заколебался расхлёбывать эту Санта-Барбару.

– Никто и не просил тебя её расхлёбывать… – отвернувшись, тихо сказала она.

Опомнившись, Данила быстро подошёл к ней и приобнял за окаменевшие плечи.

– Прости... Думаешь, мне легко об этом с тобой говорить? Да меня трясёт от одного только упоминания о Белецком. Сколько раз я просыпался ночами! Слушал, как ты бормочешь что-то во сне, и боялся до ужаса, что сейчас услышу его имя... Ты хоть представляешь, каково это – жить в постоянном страхе?

Она подняла голову и жалобно посмотрела на него.

– Мне тоже очень страшно, Дань. А что, если он заявит о своих правах на сына? Вдруг он действительно о чём-то догадывается? Шила в мешке не утаишь, тем более, налицо внешнее сходство…

Данила так сжал челюсти, что на скулах выступили желваки. Вике стало не по себе.

– Это мой сын, – сказал он жёстко и внятно. – И пусть Белецкий только попробует к нему сунуться. Я его убью.

9. 9

Галина Тесленко

Её стали узнавать на улицах.

Это было удивительно и непривычно – поначалу Галинка терялась, думая, что её приняли за кого-то другого, разыгрывают или попросту насмехаются. Но факт оставался фактом: после первого же телеэфира “Голоса России” она перестала быть в Москве невидимкой, “лицом из толпы”.

К ней подходили целенаправленно, выражали восхищение её талантом, просили автограф и совместную фотографию. Галинка никому никогда не отказывала, но, расписываясь на клочке бумаги или позируя перед камерой, в глубине души ощущала какую-то неловкость, словно являлась самозванкой, не заслуживающей подобной славы.

Её наставником на проекте стал молодой певец Виктор Белов, которого коллеги по музыкальному цеху и подопечные из шоу называли исключительно Витей и на “ты”. Это был деликатный, интеллигентный, очень нестандартно мыслящий и талантливый человек. Впрочем, и все остальные персоны, заседающие в жюри, также были яркими личностями и незаурядными профессионалами в своей области.

Исполнительница народных песен – колоритная и румяная девушка Прасковья (что, кстати, было её настоящим именем) выступала на сцене лет с пяти. Особую слабость эта живая весёлая девица испытывала к симпатичным юношам – практически вся набранная ею команда состояла из парней; она купалась в их щедрых комплиментах и заодно присматривалась, нет ли среди подопечных подходящей кандидатуры на роль спутника жизни, поскольку была всё ещё не замужем.

Судействовал в проекте также Алексей Градов – “легенда русского рока”, как он сам без лишней скромности себя величал. Это был тучный, умный и желчный человек, в котором сочеталось, казалось бы, несочетаемое. Напыщенный и самовлюблённый, в то же время он обладал невероятным, потрясающим чутьём на таланты и умел их раскрывать. Однако уважения к себе – чуть ли не поклонения – Градов требовал безоговорочного. Каждая встречная букашка должна была немедленно упасть ниц, признавая его музыкальный и человеческий авторитет, иначе рисковала попасть в опалу.

Четвёртым наставником был певец и композитор Семён Агушин, который когда-то ввёл в отечественную эстраду моду на латиноамериканские ритмы. Тоже талантливый, интеллигентный и очень музыкальный, Семён, однако же, страдал от двух грешков: любил, что называется, поддать, а также вильнуть за каждой новой юбкой, несмотря на то, что был давно и – как сам говорил – счастливо женат. Жена его считалась популярной певицей в девяностые, однако после свадьбы Семён постепенно, шаг за шагом, стал оттирать её от музыкальной индустрии, изредка допуская на сцену лишь в дуэтах с самим собой, но ни в коем случае не сольно. Он полагал, что ей пора уже оставить все эти эстрадные замашки и всерьёз заняться домом и детьми. Жена не спешила превращаться в идеальную домохозяйку, но связи Агушина делали своё дело – у неё становилось всё меньше и меньше предложений, и редкие дуэты с собственным супругом теперь воспринимались как подарок судьбы.