— Жаль, что он ненадолго.

— Тебе-то что? — устало прикрывает глаза вторая помощница, будто вся эта болтовня ей порядком надоела.

— А то, что жизнь закипела бы! Устала я робы шить. Хочу платья бальные…с жемчужной вышивкой, — мечтательно поднимает глаза и грустно вздыхает первая.

— А я-то думаю, чего дамочки наши активизировались, — шутливо бьет себя по лбу Римма, — а оно вон в чем дело!

Прячу глаза, делая вид, что вообще не понимаю, чем речь. Но Римма сплетница со стажем. У нее глаз наметан не только на мерки.

— Ты тоже что ли в охоте поучаствовать решила? — наклонившись ко мне, шепчет на ухо? Но видя мой возмущенный взгляд, обиженно отстраняется, — а что, хорошая пара получилась бы. Он вдовец. Ты без мужа. Оба молоды и красивы… Мне кажется…

— Римма! Ерунду не болтай! — осекаю ее, спускаясь с подиума.

— Ну что такого? Правда же!

— Послезавтра зайду! — бросаю на прощанье и убегаю прочь.

Вообще, Римма права. Я поддалась всеобщей истерике по поводу прибытия важной персоны. Сколько бы я там не пыталась себя убедить, что мне плевать, а все же которую ночь не сплю. И даже вон тканей накупила…на кой бы они сдались мне в моей деревне, если бы не герцог? Прием веду я в одном и том же одеянии. Темно-фиолетовый бархат добавляет таинственности, и я чувствую себя в нем уверенно. На банных девичниках появляюсь в домашних пеньюарах, а на званые ужины меняю верхние накидки. Никто из дам даже не догадывается, что наряд вовсе не новый. Моей фантазии хватает, чтобы из нескольких кусков ткани сложить что-то необычное. Но сейчас захотелось чего-то особенного. Так что нужно самой себе признаться в том, что это Роул разбудил во мне женщину.

— Анна! — врезаюсь во что-то твердое, и яркий аромат дорогого одеколона щекочет нос. Поднимаю глаза и узнаю Басиля.

— Граф Кедрик! — присаживаюсь, приветствуя давнего знакомого. Странно видеть его в рыночных рядах.

— С вами все в порядке? — он заботливо осматривает меня, и я автоматически поправляю одежду.

— Задумалась. Прошу прощения.

— Очень интересно, кто смог занять ваш ум так глубоко, что вы не замечаете ни прохожих, ни начавшийся дождь.

Растеряно смотрю на небо, а там и правда сгустившиеся тучи.

— Нет-нет, я о делах думала, — зачем-то оправдываюсь я, глядя в серые глаза.

— В таком случае, я не обижу вас, баронесса, если предложу проводить до имения?

Не дожидаясь согласия, он деликатно касается моего локтя и направляет к своей повозке.

— Благодарю, вас, — даже и не думаю отказываться, потому что выбор, как добираться домой у меня невелик – открытая повозка моих рыбаков.

Сажусь на мягкое сиденье крытого экипажа и осматриваюсь. Черная кожа и дерево, покрытое лаком, кучер в парадной ливрее, четверо вороных коней с лоснящейся гривой, четыре человека охраны из войска графа. Задумываюсь над тем, что в этой роскоши и великолепии смотрюсь простушкой, подобранной добрым господином. Все-таки, хорошо, что заказала новые платья. Да и на экипаж надо бы раскошелиться.

Граф тут же дает распоряжение, и один из охранников исчезает среди лоточников.

Догоняет он нас уже тогда, когда выезжаем на дорогу в объезд окраины. Воин встраивается в свое место позади повозки, и граф заметно расслабляется.

— Вы чем-то встревожены?

— О, да, милая Анна! — смеется Басиль, и я обращаю внимание, как дергается кадык на его длинной худой шее, — одна особа была так щедра, что построила на окраине рыночной площади бани…

Понимаю, что он говорит обо мне.

— И теперь неблагополучные граждане со всей округи собираются в этих местах, чтобы помыться и набить брюхо бесплатной едой.