— Не хами, Илья! — грозно рокочет ба.

— Увидеть правнуков, я уже поняла, мне не посчастливится на этом свете. Дай хотя бы узнать будут ли они вообще, а там и помереть можно спокойно. Агнесса Марковна уже к ней ходила. Хвалила.

Ах, Агнесса Марковна! Эта, как бы помягче сказать, блаженная?!

— Прости, ба, а с чем ходила Агнесса Марковна? — уточняю я.

— С коммунальными платежами! — возмущенно отвечает Рудольфовна. — Ее водоканал обсчитал, будь они прокляты, так Белладонна провела обряд, и этим же вечером у Агнессы в сумочке обнаружились украденные буржуями 537 рублей. Говорю ж, она сильная, — поднимает вверх указательный палец на манер «во как».

Это жесть! Просто треш! Я не сплю, раз слышу эту несусветную ересь?!

— А сколько взяла с нее ваша сильная Белладонна?

— У нее нет тарифов. Берет, сколько дадут.

— И сколько дала Агнесса Марковна? — наседаю на ба.

Рудольфовна нервно хватает стакан с водой и делает глоток, понимая, к чему я веду.

— Ну я жду. — Складываю руки на гуди.

Ба бегает глазами по комнате.

— Кажется, три тысячи… — мямлит Аглая Рудольфовна. — Я не помню уже.

— Спешу тебя огорчить, но ваша Белладонна… — Какая пошлятина! — Не сильная, а хитрая. Мошенница, одним словом. Она облапошила твою Марковну в три счета.

Ба вздрагивает, как от удара током.

— Красота в глазах смотрящего, Илюшенька, — обиженно констатирует она.

С этим не спорю, но…

— Это сейчас к чему было? — уточняю.

— Ты видишь во всем алчность и меркантильность. Не все люди такие. Есть те, кто приносит добро.

— И это, безусловно, ваша Белладонна? — усмехаюсь.

— Да! Она излучает свет, дает людям надежду, исцеляет… — перечисляет ба.

И обдирает стариков! Хороша, ничего не скажешь! Н-да, кажется, Марковна хорошо промыла бабушке мозг, а той, в свою очередь, ясновидящая-деньги-мошенница.

— Окей, — неожиданно для себя соглашаюсь. — Давай сходим к твоей ясновидящей. — И я докажу Аглае Рудольфовне, что все маги, гадалки и прочая нечисть — настоящие шарлатаны. А заодно и повеселюсь. — Когда у нас прием?

— Не прием, а сеанс, — воодушевляется ба. — Завтра в 9 утра.

Что?! Во сколько?!

— Ты издеваешься?! — хмурюсь. Сегодня пятница и я планировал как минимум вернуться под утро, да еще и не один.

— У Белладонны очень плотный график, — пожимает плечами ба.

Ну еще бы! Бабки со старух грести лопатой — дело нехитрое!

— Ладно. Завтра за тобой заеду. Это все? — смотрю на время.

— Всё. Ужинать будешь?

— У меня дела. Некогда, ба. Спасибо.

Помогаю Рудольфовне подняться, чтобы она меня проводила.Обуваюсь, подхватываю брошенное пальто.

— Давай, бабуль, до завтра! Если что — звони, — берусь за дверную ручку.

— А товар? — спохватывается она.

Во! А еще жалуется на память!

Лезу в карман пальто и извлекаю два смятых лотерейных билета. Уже лет десять я неизменно снабжаю ее этой мурой. Бабуля надеется срубить джек-пот и оплатить мне ипотеку, которую я уже давным-давно погасил. Но именно об этом Аглая Рудольфовна предпочитает все время забывать.

4. Глава 4. Степан Васильевич

— Степан Васильич, я дома. — Закрываю за собой входную дверь и устало припадаю к ней спиной. Моя поясница отваливается, а ноги гудят так, что разгоняют дрожь по всему телу.

Прикрываю глаза, мечтая поскорее оказаться в постели. У меня нет сил принимать душ, поэтому решаю сделать это после сна. Я всю ночь проскакала в баре, который с вечера пятницы по субботу, по обыкновению, забит до потолка.

Сбрасываю реанимированные суперклеем кроссовки и поднимаю голову на звук открывающейся межкомнатной двери.

— Доброе утро.

Проигнорировав мое приветствие, Степан Васильич лениво шествует ко мне, потягивая свое тощее тельце.