Другого пальто у меня не было, поэтому трату я посчитала разумной и смиренно потопала в ближайшую аптеку.

Поздняя осень нещадно срывала последние листья. Небо хмурилось, а новые сапоги промокли насквозь в первой же луже, которая по традиции растянулась прямо на зебре. Никогда раньше не хандрила, а тут вдруг так стало паршиво. Одна мысль о таблетках крутила внутренности до тошноты. Фармацевт, внимательно меня выслушав, предложил сначала купить тест. На всякий, так сказать, случай.

Вспомнив о беспечности своего первого мужчины, я посчитала и эту трату уместной. А потом, уже дома, долго рассматривала две яркие полоски и, наверное, впервые в жизни заплакала. Правда, легче от этого не стало. И проблемы не решились самостоятельно. Самая острая из них – как сообщить новость Максу? Ведь ни его номера, ни адреса я отродясь не знала.

***

Восемь утра. Понедельник. Вместо того чтобы топать на пары, спозаранку стою у школьных ворот, высматривая младшую сестру Макса.

Катя девочка броская, её видно издалека. Осанка прямая, светлые волосы собраны в хвост прядка к прядке, манжеты исключительно белоснежные, даже подошвы в осеннюю слякоть, кажется, сверкают от чистоты. Взгляд строго вперёд. Ни одной подруги никогда не видела с ней рядом, всегда особняком. Одним словом – отличница. Гордость школы.

Казалось бы, такая и здороваться со мной не станет. Но нет, девчонка неожиданно подходит первой, протягивает небольшую бутылку с водой.

– Всё в порядке? Может, дежурную медсестру позвать?

Меня всё утро страшно тошнит. Судя по Катиному жалостливому взгляду, лицом я сейчас примерно того же цвета, что и в отражении лужи.

– Не нужно, – бормочу, думая, как бы так туманней изложить свою просьбу, чтобы и ответ получить, и вопросов не вызвать. В провинциальных городах слухи разносятся со скоростью лесного пожара. Одно лишнее слово и сгорела дотла моя репутация. – Кать, я могу как-то связаться с твоим старшим братом? Может, дашь его номер?

– Конечно, – с готовностью кивает она. – Минуточку. Кстати, если поспешишь, то можешь его застать. Он ещё не уехал.

Сердце колет. Сильно и резко.

Что значит «ещё»?!

Первая мысль – кинуться домой, чтобы не разминуться ненароком. Вторая, уже здравая – Макс здесь и даже не зашёл...

– Точно в городе? – пытаюсь интонацией заглушить ревущую внутри растерянность. Закусываю губу изнутри с отчётливым пониманием, что он про меня уже едва ли помнит.

Пять недель! За это время при желании можно на другой край планеты добраться.

– Ну да. У него сегодня пары начинаются во второй половине дня.

– И часто он приезжает? – выпытываю осторожно, перебарывая подступающую к горлу тошноту.

– Теперь часто, – отстранённо подтверждает Катя, не отрывая глаз от экрана смартфона. – Почти каждые выходные таскается домой с ненаглядной своей.

Прозвучавший ответ меня добивает.

– Понятно, – вздыхаю, непроизвольно скрещивая руки в нижней части живота, словно пытаясь оградить зародившуюся внутри жизнь от обидного равнодушия. Незнакомое щемящее чувство заставляет защищать кроху от любой угрозы. Даже если та косвенно исходит от родного отца.

– А зачем он тебе?

В вопросе проскальзывает досада, хотя девчонка старательно скрывает эмоции. Наверное, нас много таких, кому Макс обещал звёзды с небес, да не подарил. От собственной навязчивости у самой зубы сводит.

– Винду переустановить обещал, – нахожусь с ответом, вспомнив, что в старших классах он именно за этим домой к девчатам бегал. Ну, может, не только, кто ж его знает, свечку не держала... – Знаешь, не нужно уже, всё равно не успеет. – Торопливо убираю в карман свой допотопный телефон. – Поищу другого мастера. Спасибо.