Показываю, как встать. Предлагаю опереться на стул, а одну ногу поставить на подножку. Но пока разглагольствую, студию оглашает громкий звук мелодичной иностранной песни — не знаю такую.

Станислав быстро наклоняется и распахивает пиджак, проходясь щекой по ткани, достаёт телефон и отвечает. Сжимаю кулаки, потому что мужчина испачкал ворот рубашки этим кошмарным тональником. Переглядываемся с Костей, а Стас начинает грозно тараторить на... Это испанский?

Задираю брови. Мои познания этого языка заканчиваются на сериале «Дикий ангел», который смотрела старшая сестра, когда я была мелкой.

Поглядываю на часы, понимаю — мало того, что клиент задержался, так ещё и отвлекается, а время поджимает, у меня следующая съёмка.

— А, — обращаюсь к Косте, — мы можем на пару минут прервать разговор? У меня следующий клиент...

— Станислав Игоревич, — улыбается молодой человек, — может, чуть позже решите свои личные проблемы?

«Личные?» — как интересно...

Начальник рявкает что-то на том же испанском.

— Несколько минут, и он освободится, — неловко улыбается Костя.

— Есть запасная рубашка?

— Нет, — мотает головой парень.

«Чёрт, — ругаюсь про себя. — Что делать-то? Может, застирать и высушить утюгом?»

Станислав сбрасывает вызов, а глаза его так и пышут яростью. Да уж, где тут сделать хороший портрет?

— Продолжим, — рыкает и протягивает телефон Косте.

— Вы, — снова мямлю, — рубашку испачкали.

— Где? — наклоняется, чтобы посмотреть и опять задевает ворот.

Почти скулю.

— Вот, — хватаю с тумбы маленькое зеркальце и подхожу к Станиславу.

Утробно рычит, осматривая рубашку, смотрит исподлобья и возвращает мне зеркало:

— Что теперь делать? Это можно исправить в фотошопе или как? — сдержанно спрашивает.

— Да, но лучше бы оттереть, чтобы никаких пятен при печати журнала не вылезло. У меня не так много опыта в исправлении одежды, — нехотя признаюсь.

— Вперёд, — всплёскивает руками. — Говорите, что делать.

— Могу застирать и подсушить феном или утюгом, — пожимаю плечами.

— Может, мою наденешь? — встревает Костя.

Осматриваю его рубашку, тоже белая, хоть и молодёжная, но вполне подойдёт, тем более что жилетка перекроет большую её часть.

— Давай, — выдыхает Станислав и быстро скидывает с себя одежду.

Опускаю глаза, лишь изредка поглядывая на мужчину. Притворяюсь, что у меня дела появились, и отшагиваю. Похоже, ни одного, ни второго не смущает моё присутствие. Они спокойно обнажают свои торсы.

Чувствую, слюнки-то текут. За спиной скрипит дверь, и слышу громкий женский вздох. Оборачиваюсь, та что-то кидает про бесстыжих и разврат и хлопает дверью. Лицо моё сползает. Это клиентка была?

Пулей вылетаю следом и пытаюсь объясниться. Но женщина не желает меня слышать. Клиентка пожилая, наверное, не знает, что модели переодеваются в присутствии фотографа, и никто не смущается, а может, подумала чего не того — двое мужиков полуголых и я...

Поникшая, возвращаюсь. Закрываю дверь на ключ. У меня только что образовались дополнительные полчаса.

— Что случилось? — участливо интересуется Костя, сверкая своим идеальным телом, даже пиджак не надевает.

— Клиентка ушла, — поджимаю губы.

— Я оплачу, — небрежно кидает Стас, привлекая моё внимание.

Подхожу к нему, беру фотоаппарат, наматываю ремень на запястье, и замираю. Боже! Что за ужас? Куцая рубашка вот-вот лопнет на его плечах. Выглядит так, словно на шарик натянули резинки и пытаются надуть его ещё...

— Это никуда не годится! Рубашка вам не подходит. Простите, но давайте, я вашу отстираю, раз время появилось. Я не хочу делать заведомо плохой кадр. А оплачивать мне ничего не надо, — задираю нос, — вы не виноваты, что она сбежала.