— Моя, — показываю ему кружку. — Вам сахар, сливки положить? Конфетку?

— Да, три ложечки и сливки.

Еле удерживаю брови на месте. Ничего не слипнется? Кружка всего миллилитров сто пятьдесят, двести — потолок. Или он поэтому такой сладкий?

«Так! Ксюша! Утихомирь своё долбанутое воображение!» — ругаю сама себя, но просьбу выполняю. Прихватываю конфету и прямиком к молодому человеку, который расположился на диванчике.

Протягиваю напиток и наблюдаю. А Костя принимает кружку и делает пару глотков под моим пристальным взором.

— Спасибо, — улыбается и дальше пьёт.

А я-то думала — я сладкоежка. Но столько сахара — перебор даже для меня.

— Расскажите немного о том, что и как мы будем сегодня снимать? — включаю профессионала.

— Думаю, тебе виднее, — отрывается от пластиковой кружки. — Ничего, что я на ты?

— Всё нормально, — кокетничаю, что же я не накрасилась толком?

— Задача — сделать фотографию на обложку ежегодника. Это может быть как портрет в полный рост, так и крупный, сидя, — бросает взгляд на пару барных стульев в углу студии.

Соображаю. Размыто, ну да ладно. И с меньшим объёмом информации работали. Иногда приходят с запросом — «сделай то, не знаю что, но это должно быть круто». Здесь хоть отправная точка имеется.

— А макет или пример прошлых обложек есть? — иду за утренним недопитым кофе.

— Да, — копается в смартфоне и после недолгого затишья протягивает свою лопату.

Внимательно рассматриваю. Так-с, типаж сложный — квадратный подбородок, глубоко посаженные глаза, грубые черты лица. Да, милашку из такого не сделаешь. Широкие плечи, судя по пропорциям, невысокий. Хмурюсь.

Наверное, Костя замечает.

— Что-то не так? — становится серьёзным.

— Нет, — растягиваю губы, но чтобы брекеты видно не было, — просто думаю, как подчеркнуть достоинства вашего начальника и при этом соответствовать стилистике издания.

— Для начала надо будет его от телефона оторвать, — ухмыляется парень.

— Нам нужна одна качественная фотография, — посматриваю на здоровый октобокс. — Пока буду свет настраивать, он может разговаривать, а потом на две минуты оторвётся.

Не жду ответа, ставлю стакан на ближайший столик и иду к осветительному прибору:

— Есть пожелания по цвету фона? — улыбочки симпатяге отходят на второй план. — Что по обработке? У вас есть ретушёр, или вы хотите, чтобы я сделала ретушь?

— Всё на усмотрение профессионала, — слышу неприкрытую лесть, приятно, но губу раскатывать не стоит.

— Тогда ждём Станислава Игоревича. Может, — поворачиваюсь с горящими глазами к Константину, — вы побудете моей моделью, а я свет настрою?

— Э, — теряется парень. — Можно, наверное.

Улыбаюсь и жестом приглашаю пройти на съёмочную площадку. Слукавила, конечно, я просто хочу сделать пару портретов симпатяги. Цвет кожи, рост, конструкция лица у парня и его шефа отличаются, а значит, и свет будет стоять иначе. Но Косте об этом знать не обязательно.

Да уж, молодой человек под сто девяноста ростом, пожалуй, нужен стульчик, а то будет выглядеть шпалой на однотонном сером фоне. Несу массивное на вид, но лёгкое кресло. Всё обман, выглядит мощно, а сделано из пластика, зато на фотографиях — огонь.

Усаживаю Костю в свободную, даже вальяжную, позу — предлагаю закинуть ногу на ногу и приподнять колено, облокотившись на него. Сделаю портрет в три четверти — он же в тапочках.

Вожусь с насадками — отдаю предпочтение любимой схеме для мужского портрета. Жёсткая полоска света с одной стороны, подчёркивающая фигуру и форму лица. И мягкий с другой, чтобы тени не были слишком глубокими. Хочу придать брутальности милой мордашке Кости.