- Тимн – не раб, - порывисто, с упрямой настойчивостью перебила её Сильвия. – Он не похож на других, и я доверяю тому, что вижу в нём. А вижу я олицетворение смелости и силы – качеств, несвойственных низким рабским душам. Дружбой с таким человеком можно только гордиться.

 - Здесь, в глухой провинции, может, и да. Но – не в Риме! Рим – не Сицилия, и нравы, и люди там другие. Милосердие к рабам там не в чести; дружба с рабом или вольноотпущенником порицательна...

 - Тогда я не поеду в Рим! – неожиданно выпалила Сильвия и решительно сдвинула брови.

 Изумлению Аннии не было предела. Что и говорить, она не ожидала от Сильвии столь странного упрямства и этой необъяснимой строптивости. Она не могла быть слишком суровой к девушке и не знала, какое наказание придумать для того, чтобы заставить Сильвию почувствовать и признать свою неправоту.

 - Ты знаешь, Сильвия, мне больно и тяжело думать о разлуке с тобой. Но ради твоего блага я согласна, чтобы ты оказалась в Риме раньше, чем того хотели. – Анния помедлила, но перед тем, как уйти, всё же прибавила: - Надеюсь, благоразумие не покинет тебя, и ты сможешь осознать, сколь губительной порою бывает невинная с виду дружба с рабом.