Девчонка кивает. Мне бы самой сходить, вот только на кого я оставлю Леона.

Даю ей золотой талан, обнаруженный мной в мешочке с деньгами в чемодане с вещами и девчонка убегает. Я мысленно благодарю Леона за предусмотрительность. А иначе, чем бы я заплатила за снадобья, раз Ральф как сквозь землю провалился.

Пора приступать к осмотру ран. Не знаю почему, но мне нехорошо. Тошнит от запаха крови смешанного с запахом едкого щёлока.

Я не чувствую запаха Леона и это меня беспокоит. Оборотень теряет запах в случае смертельных ран, когда он одной ногой перешагнул за грань.

Беру себя в руки, не время паниковать. Я любым способом должна вытащить Леона. Он слишком благороден, чтобы так просто умереть. Не позволю смерти забрать его.

Решительно приступаю к осмотру. Осторожно разрезаю рубашку Леона. Так жаль, хорошая ткань, красивый крой и ему она очень идёт.

Вот только снять её не получается, мой жених, фиктивный жених, напоминаю я себе, слишком тяжёлый. Да и переворачивать его не очень хорошая идея, раны ещё кровоточат.

Раны он получил глубокие, нехорошие, потерял много крови. Мне нужно как-то восполнить запас крови. Буду поить его красным вином с кроветворными травами и, естественно, бабушкины заговоры.

Прикладываю мокрую ткань на бровь, чтобы остановить кровь. Ощупываю руку. Ох, как плохо. Обнаруживаю перелом там, где она разодрана. Это кость разорвала мышцы руки. Пока накладываю жгут, чтобы остановить кровь. Пока перевязываю, шепчу шепоток, которому меня научила бабушка: “Два брата камень секут, две сестры в окошко глядят, две свекрови в воротах стоят. Ты, свёкор, воротись, а ты, кровь, утолись; ты, сестра, отворотись, а ты, кровь, уймись; ты, брат, смирись, а ты, кровь, запрись. Брат бежит, сестра кричит, свёкор ворчит. Будь моё слово крепко на утихание крови у Леона по сей час, по сию минуту”.

Потом займусь рукой, а теперь приходит черёд самой опасной раны. Я осторожно промываю рваную рану на боку, очищая её от шерсти, грязи. Здесь тоже шепчу бабушкин шепоток.

Меня смущает, что раны не затягиваются. Он же оборотень и по идее должен быстро восстанавливаться. Может, я просто спешу? Раны очень серьёзные и нанёс их тоже оборотень.

Тревогу буду бить дня через два, а пока нужно зашить рану. Ох, и сложная это работа, да и ниток пока нет.

В ожидании служанки я промываю бровь. К сожалению, повреждение от когтей Гэнда слишком глубокие и бровь тоже надо зашивать. Я начинаю нервничать. Кажется, что девчонка находится в лавке целую вечность.

― Смотрю ты не торопишься помочь своему защитнику, шаманка, ― раздаётся над ухом язвительный голос Ральфа.

Я задумалась и не услышала, как он подкрался. Запах его тоже не учуяла. Все ароматы перебивает кровь с щёлоком. Служанкам никак не удаётся отмыть комнату.

― Я жду служанку, послала её в лавку за снадобьями, ― отвечаю я. На языке вертится вопрос, сам-то ты где пропадал, что-то не спешишь на помощь своему господину. Но прикусываю язык. Не время раздражать Ральфа, ещё отдаст меня в руки ищейки Арье и наплетёт с три короба Леону, когда он очнётся. Если очнётся, поправляю я себя.

А что отлично, и от меня избавится и от хозяина. Вот только зачем это ему? Так, Лиана, это не твоё дело. Твоё дело поставить на ноги Леона, а вот пусть и спрашивает со своего начальника охраны.

― Что-то долго она ходит, ― дышит мне в затылок Ральф, а я зябко ёжусь. Терпеть не могу, когда за спиной кто-то стоит. Меня это нервирует.

― Не знаю, куда она пропала, ― соглашаюсь с его опасениями я, ― может, лавка далеко от трактира, вот и задержалась.