Вообще, её рыжебородый спутник показал себя опытным походником. Под его ногой не хрустнула ни одна ветка, а ещё Фиалка заметила, что для движения он выбирает такой путь, чтобы оставалось как можно меньше явно видимых следов. Девушка задумалась об этом, но пришла к выводу, что Герман, как истинный любитель живой природы, каким он себя уже зарекомендовал, просто желает поменьше наследить в лесу.

Он то и дело оглядывался на неё, и Фиалка заметила, что эти взгляды направлены не на то, чтобы проследить за ней, как она двигается и не устала ли. Точнее, не только на это. По большей части глаза Германа, когда он поворачивал голову, светились удовольствием. Он явно наслаждался её видом, и Фиалке это было до безумия приятно, хотя она и смущалась. Так что большую часть похода её щеки горели румянцем.

Заинтригованная подобными проявлениями симпатии, девушка невольно начала фиксировать их.

Например, все чаще, подавая ей руку, чтобы преодолеть какое-то препятствие, Герман начал чуть задерживать её пальцы в своих, а однажды совершенно явственно погладил большим пальцем её ладонь, сделав это настолько незаметно, что только уже настроившаяся на подобные вещи Фиалка поняла это. Посмеиваясь про себя и прислушиваясь к приятной щекотке в животе, она начала подыгрывать Герману. Просила помочь ей там, где и так бы справилась, чтобы лишний раз подержать его за сильную руку. Нарочно оступалась, чтобы схватиться за его литой бицепс. Говорила, что боится спрыгнуть с холмика, и он опускал её, держа за талию. При этом их тела несколько мгновений были очень близко друг от друга, и Фиалке казалось, что она чувствует, как по его телу пробегает дрожь.

Каждый раз внутри неё что-то сладко замирало, и Фиалка хотела продлить это приятное ощущение. Ей всё очень нравилось. Нравилась нетронутая природа вокруг, мягкий, пружинящий ковер трав под ногами. Влажный запах мхов и древесной коры. Чичикающие над головой белки, лихо сигающие с ветки на ветку. Ей очень нравился Герман. Его мягкая улыбка на мужественном лице, выражение глаз, которое Фиалка уже самодовольно определила для себя, как обожание. Его мускулистые ноги и ягодицы, обтягиваемые брюками, когда Герман залезал на какой-нибудь поваленный ствол. Ей до мелкой дрожи в руках была приятна та скрытая игра в прикосновения, которую они вели, внешне оставаясь беспечно-спокойными. Она готова была продолжать её вечно. Но Герман либо решил прекратить, либо перестал замечать эти тайные знаки, которыми они обменивались.

Он с озабоченным видом посмотрел на свои массивные часы на плетеном ремешке цвета хаки.

- Мы выбиваемся из графики. Нужно ускориться. – Он взглянул на Фиалку. - Ты как?

- Я - прекрасно! – твердо заявила девушка.

- Устала?

- Почти нет. Немного ноют икры.

- Неудивительно, - хмыкнул Герман. – Дорога не асфальтовая. Ступня очень напрягается, а с ней и все связанные мышцы.

Он посмотрел на её кроссовки.

- Я очень надеюсь, что в схроне окажутся женские трекинговые ботинки с берцем. Переживаю за твой голеностоп. На таких кочках и камнях ничего не стоит подвернуть ногу. Будь осторожнее.

Девушка послушно кивнула, надеясь про себя, что он так беспокоится о ней не потому, что вывих бы сильно задержал его движение. А если она не сможет идти, как он поступит? Оставит ли помеху в лесу? Ведь им тогда придется идти либо очень медленно, либо Герману придется нести её. Что он сделает тогда?

Фиалка отогнала неприятные и пугающие мысли, сосредоточившись на пути и на том, куда ставить ноги. Это стало более актуальной проблемой, так как пейзаж за эти часы довольно сильно изменился. Земля под ногами стала каменистой. Ели сменили высокие сосны, от их рыже-коричневых стройных стволов у девушки слегка зарябило в глазах. Все пространство под стройными древесными телами было завалено коричневой колкой хвоей и чешуйками коры причудливой формы. Появились грибы, которые Герман и Фиалка на ходу рвали, складывая в пакет, извлеченный Германом из рюкзака. Относительно ровная поверхность сменилась невысокими каменистыми холмами, затянутыми мхом и лишайниками, между которыми темнели неглубокие, но плохо видимые впадины. Движение замедлилось, Герман все чаще подавал Фиалке руку. Девушка с досадой поняла, что в одиночку он двигался бы гораздо быстрее. Её рыжебородый спутник ничего ей не говорил, но Фиалка чувствовала, что они начали терять время. Она закусила губу и попробовала ускориться. И, разумеется, едва не сломала ногу, провалившись в какую-то трещину между валунами.