Интересно, если де Синд вернулся – он уже видел подложное письмо от настоятельницы?.. И если видел, то не догадался ли об обмане? Обмануть его, по-моему, будет потруднее, чем провести вокруг пальца госпожу Бониту. А значит, нельзя расслабляться. Надо всё время быть настороже.

Но пока можно и позавтракать. Силы мне понадобятся, это несомненно.   

Обитатели дома на побережье ещё спали, и я, стараясь не шуметь, отрезала пару ломтей хлеба и положила их на решетку, чтобы подрумянились. За этим занятием и застала меня Джоджо, которая спустилась в кухню, на ходу повязывая фартук и зевая.

- Что это вы делаете? – спросила она вместо пожелания доброго утра.

- Жарю гренки, - ответила я. – Вы не откажетесь позавтракать со мной?

Она не отказалась, хотя быстро оглянулась на дверь, будто боялась, что за нами следят.

- Мне показалось, хозяин вернулся ночью? – спросила я небрежно, переворачивая наполовину поджаристые ломтики.

- Хозяин вернулся? – Джоджо удивленно посмотрела на меня. – С чего вы взяли? Он приедет через три дня, у него дела в Шовинспенсере.

Я склонилась над очагом, скрывая волнение и замешательство. Теперь я совсем не была уверена, что, действительно, видела Тодеу де Синда. Может, всё это было игрой моего воображения? После того, что я пережила в последнее время, не удивительно, что мне чудится то, чего нет на самом деле.

Поджаристый хлеб был выложен на тарелку, и к нему не хватало только вишневого варенья или ароматного сыра, но можно было обойтись и без этого. Я налила в кружки кипяток и попросила заварку для чая. После недолгого замешательства Джоджо достала откуда-то с полки жестяную коробочку, расписанную пастушками и овечками, а когда открыла её – по всей кухне разнесся запах чайных листьев.

- Никому не говорите об этом, - посоветовала служанка, заваривая чай. – Госпожа Бонита страшно экономная. Она посчитает это излишней роскошью.

- Жареный хлеб и чай? – удивилась я.

- Чай мы пьем только по воскресениям. А госпожа Бонита не завтракает и не обедает, - Джоджо произнесла это с благоговением. – Тем более, сейчас – пост. Она очень набожная и от других требует того же.

- Но пост – это не голодовка, - возразила я. – Всем, а тем более – детям, нужно хорошо питаться даже в пост. Дети растут, им требуются силы.

- Им требуются палка и березовая каша, - хмыкнула Джоджо. – Давайте уже пить чай, у нас уймища работы.  

Мы с удовольствием позавтракали, а потом Джоджо занялась завтраком для господ, а мне было поручено протереть пыль с мебели, подмести на первом этаже и вымыть пол на втором, пока де Синды не проснулись.

Судя по недоверчивому взгляду служанки, она не слишком верила, что я справлюсь с порученным делом. Я взяла тряпки, щетки и ведра, и Джоджо повела меня на второй этаж.

- До завтрака, мы всегда делаем уборку в общих комнатах и коридорах, - объясняла она, показывая, где расположена гостиная, где – столовая, библиотека и ванная комната. – Комнату госпожи Бониты надо убирать, когда она идет в церковь на службу – с восьми утра до двенадцати. Госпожа Бонита очень набожная, она задерживается в церкви до полудня, хотя служба заканчивается в одиннадцать. Но откладывать уборку не надо, потому что нужно ещё убрать комнату мальчиков и комнату барышни, пока мастер Эйбел и мастер Нейтон заняты в конторе, а Огастин, барышня и Мерси занимаются с преподавателем.

- Барышня – это Ванесса? – уточнила я.

- Да, - Джоджо указала на одну из дверей, - вот ее комната. Барышня уже взрослая, поэтому живет отдельно. Она очень не любит, чтобы ее вещи переставляли с места на место. Будете убирать – ничего не передвигайте.