- Понятно, - кивнула я. – Не волнуйтесь, я справлюсь. А где комната хозяина?

- У хозяина спальня, кабинет и отдельная ванная, - рассказывала служанка, распахивая дверь в конце коридора. – Хозяин редко бывает дома, так что убрать можно и после обеда. Но уборка обязательна каждый день. Когда бы ни вернулся хозяин – всё должно быть готово к его приезду.

- Мне убрать там?

- Сначала уберете общие комнаты, когда подадут завтрак – комнату госпожи Бониты, детскую, комнату мальчиков и комнату барышни, потом – спальню хозяина. В кабинете и ванной уборку сделаю я, господин Тодеу не любит…

- Когда переставляют его вещи? – с улыбкой закончила я.

- Не любит, - согласилась Джоджо. – Вытрите пыль, перестелите постели, протрите полы. И не копайтесь, работы много!

- Хорошо, - сделала я маленький книксен.

Служанка удалилась, а я приступила к уборке.

Дом де Синда был построен на совесть, но от этого казался старомодным и мрачным. Конечно, на берегу моря неразумно ставить легкие и ажурные дворцы, но решетки на окнах и каменная крупная кладка делали этот дом похожим на замок дракона, где положено томиться прекрасной принцессе.

Обметая углы, я все время прислушивалась к рокоту моря. Вчера оно пело мне колыбельную, а сегодня словно рассказывало чем-то, волнуясь и гневаясь. Не слишком приятное соседство, но к этому можно привыкнуть… Тем более, мне надо продержаться всего три месяца. Это совсем не много.

Когда я закончила убирать гостиную, проснулись обитатели дома.

Сначала зазвенел голос Черити – девочка что-то с апломбом кому-то доказывала. Потом раздался хохот в комнате «мальчиков», где обитали Эйбел, Нейтон и Огастин, и смеялся именно Эйбел. Весёлый парнишка. В комнате Ванессы было тихо, но вот туда решительным шагом вошла госпожа Бонита, и сразу послышались её властный голос и хныканье Ванессы.

Подхватив ведро и метлу, я перешла в комнату госпожи Бониты.

Смахнув невидимые пылинки с мебели, я застелила постель и протерла пол, не обнаружив пыли даже под кроватью. Джоджо отлично смотрит за домом. И похоже, делает это из личных убеждений, а не за плату. Особое внимание я уделила письменному столу госпожи Бониты. Первым делом я нашла в папке для бумаг написанное мною письмо, порвала его на мелкие клочки и ссыпала их в карман передника, чтобы потом бросить в огонь. Потом я открыла ящички стола и обнаружила в одном из них перстень-печатку. На щитке был изображен корабль под парусами и буквы «ВD». Непонятные буквы, но корабль – это, скорее всего, про де Синдов. И это то, что нужно для моего плана.

Я выглянула, проверив коридор. Судя по воплям детей (больших и маленьких), доносившихся из столовой – завтрак уже начался, а госпожа Бонита уже отчалила от пристани «Дом» и поплыла к пристани «Церковь». Самое время.

Поставив ведро напротив двери, чтобы любой, кто появится, его опрокинул, подарив мне несколько секунд, чтобы скрыть следы преступления, я открыла чернильницу, заточила перо и написала на тонкой писчей бумаге с вензелем королевской бумажной фабрики: «Уважаемая мать настоятельница! Обстоятельства изменились, и нам больше не требуется служанка. Приношу извинения за доставленное беспокойство». Подумав, я добавила подпись «де Синд», не написав имени, растопила воск, прислушиваясь к каждому шороху в коридоре, запечатала письмо, приложив перстень, и надписала адрес: «Монастырь Святой Клятвы, настоятельнице».

Письмо тоже отправилось в карман моего передника, печать насухо вытерта, писчие принадлежности расставлены, как раньше, и я, подхватив ведро и тряпки, отправилась в комнату барышни Ванессы.