- Логан не ужинает со всеми, - отрезала она, выкладывая на поднос ложки, толстые ломти серого хлеба, выставляя мисочку с квашеной капустой и редькой, политой постным маслом. – В этом доме свои правила, барышня.

- Зовите меня Элизабет, - попросила я мягко, чтобы не сердить ее.

- Не буду я вас никак звать, - она добавила к угощению очищенных луковиц – белых и полупрозрачных, как жемчужины. – Если останетесь, госпожа Бонита решит, как вас называть. У нее плохая память, а Элизабет – это слишком длинное имя для служанки.

Она взяла поднос и понесла его наверх, тяжело и неловко ступая. Я не стала предлагать помощь. Всё верно - меня ещё не наняли, и, судя по всему, я не очень-то понравилась хозяйке.

Поднявшись с пола, я сняла пальто и сложила его на скамейку у входа, а выпрямившись, чуть не вскрикнула – из полутьмы коридора на меня внимательно смотрели две пары глаз.

Я шарахнулась, и сразу раздалось хихиканье, а потом от стены бесшумно, словно бесплотные призраки, отделились две тени – двое детей немного постарше Черити. Они были совершенно одинаковые – бледные, длиннолицые, с непокорными перепутанными локонами до плеч, в одинаковых темных курточках, но на одном ребёнке красовалась бумазейная юбка, едва закрывавшая икры, а у второго были короткие шерстяные штанишки с заплатами на коленях и возле карманов.

Воспользовавшись моим замешательством, дети прошмыгнули в кухню, схватили по ломтю хлеба со стола, запустили руки в мешок, стоявший возле стены, и так же бесшумно исчезли в коридоре.

Что-то стукнуло по деревянным половицам, и я увидела, как покатился под стол лещинный орешек.

Вот так-так. Эти двое украли хлеб и орехи, и я оказалась почти соучастницей. Занятный дом. Но сколько же тут детей? Я быстро пересчитала в уме: хохочущий парень, девица в папильотках – Ванесса, нескладный подросток – мастер Нейтон, двое близнецов, невозмутимая Черити и худышка Логан. Всего семь.

Судя по всему, старший – тот самый Эйбел-Рэйбел. Он был темноволосым и смуглым, и внешностью и манерами больше походил на какого-нибудь моряка, чем на сына аристократа. Впрочем, и аристократы бывают разными. Например, мой бывший муж…

Нет, я не собираюсь вспоминать о прежней жизни. Она была – и прошла.

Но детей – семь, а лодочник говорил про шестерых. Кто-то лишний?

- Эй, барышня! – позвала Джоджо сверху, перегнувшись через перила. – Госпожа Бонита зовет вас. Оставьте вещи в кухне и поднимайтесь.

Официальное представление… Я быстренько поправила чепец и одернула кофту. Вид у меня был помятый, но это можно списать на долгую дорогу…

- Эй, барышня? – Джоджо начала терять терпение.

- Иду, сударыня, - я почти на ощупь поднялась по лестнице, спотыкаясь на каждой ступеньке.

- Господин де Синд тоже ужинает? – спросила я, спеша за служанкой, которая повела меня вдоль резных перил второго этажа.

- Хозяин уехал по делам.

- Ясно, - сказала я коротко.

Знаем, какими делами занят господин Контрабандист. Но мне это безразлично. Я желаю только спрятаться. И лучше прятаться там, где тихо, тепло и хорошо кормят. Хм… Хорошо?

Насчет последнего пункта я особенно засомневалась, когда вошла в столовую – освещенную лучше, чем комната госпожи де Синд, но все теми же светильниками на дешевом рыбьем жиру. Длинный стол, за которым сидели госпожа Бонита во главе и шесть детей – мальчики с одной стороны, девочки с другой – казался пустым. Похоже, никто не притронулся к овощному рагу – ложки вяло ковыряли темную липкую массу, Черити грызла хлеб, но под строгим взглядом госпожи Бониты поспешно засунула последний кусочек в рот и не потянулась за другим. Конечно, сейчас пост, поэтому угощение – более чем скромное, но ведь на берегу моря можно поститься гораздо веселее. Здесь достаточно рыбы, креветок, крабов…