Куда девались изумрудная трава и тронутые солнцем багрово-золотые листья кустарников? Вода в реке помутнела, долину окутал туман — не хватало только протяжного, жалобного воя собаки Баскервилей.

За спиной испуганно вздохнула фея. Мы все будто попали внутрь чёрно-белой фотографии прошлых лет — грузчик застыл, потянувшись к коробке, что вот-вот упадёт. Поезд остановился вдалеке, не двигаясь дальше. Я попробовала пошевелиться и... Не смогла.

Что за чертовщина?

Странное оцепенение волшебным образом пощадило лишь Буклю — минипиг стучал по дну саквояжа копытцами, изображая галоп, тем самым намекая, что пора сматываться. Согласна, пятачок, вот только ноги к земле так и приросли!

Мысли носились в голове, одна другой страшнее. Сама виновата — в своё время нечего было щекотать себе нервы, глотая готические романы один за другим. Но увы, я была страстной поклонницей этой трижды проклятой викторианской Англии и историй о Джеке-Потрошителе. Любимый персонаж. И почему он мне так нравился? Почему я не изучала, к примеру...

Ш-ш-ш-ш.

Что-то шипело в промозглом тумане, который с каждым мгновением становился плотнее и гуще. Сердце ушло в пятки, ком застрял в горле. Взгляд зацепил совершенно белое лицо феи, и стало совсем не по себе — если уж крылатая и всемогущая так перепугалась, то...

Ш-ш-ш-ш... Тук-тук... Тук-тук...

На перроне никого не было, но по звуку будто подъезжал экипаж. Чёрный кэб из Лондонского тумана. Открывается дверца, показывается рука в чёрной перчатке, сжимающая саквояж. С такими раньше ходили врачи, носили свои остро заточенные скальпели. Джек ведь был хирургом по одной из версий. А ещё, удя по тому, как располагались надрезы, когда он извлекал органы, левшой.

Ш-ш-ш...

— Мамочки!

То, что мгновение назад рисовало воображение, медленно обретало реальные черты. Сперва едва уловимо, словно проявляющийся негатив, потом всё ярче, контрастней... Плащ, саквояж, надвинутый на лоб цилиндр, что-то сверкнуло в руке — Джек-Потрошитель! Точно, он! Вот только я не одна из его пяти всем известных жертв, я ж не уличная прости... тутка...

— А-а-а!

Чёрная фигура, бесцеремонно оттолкнув меня с дороги, направилась прямиком к фее. Рука с ножом взметнулась вверх, полы плаща полыхнули пиратским флагом, и тут я словно очнулась — размахнулась и треснула этого урода саквояжем изо всех сил! Легенда покачнулась, и, потеряв равновесие, рухнула вниз. На рельсы.

— А-а-а... — застонали из-под плаща, накрывшего безжалостного убийцу всех времён и народов с головой.

И тут в мир вернулись краски и звуки! Словно повернули выключатель. Крики, топот ног, гудение возмущённых крыльев, свежий загородный воздух — всё это навалилось с такой силой, что я, обессилев, уселась прямо посреди перрона, обеими руками прижав к себе саквояж.

— Букля... Ты тут?

— Хрю...

— Как же так, мы ведь всё рассчитали! — послышалось над головой.

— Где он?

— Ушёл. Опять ушёл!

— Не может быть.

— Вся подготовка псу под хвост! Такой шанс упустили.

— С вами всё в порядке? — раздалось за спиной.

Я обернулась и увидела молодого человека. Ярко-рыжие волосы торчали «ёжиком». Сразу захотелось апельсинового сока. И есть.

Я протянула руку, чтобы мне помогли встать, но... Парень прошёл мимо. Моё состояние его совершенно не волновало, он уже суетился около феи, к ней и были обращены его слова.

Фея по-прежнему не шевелилась. Вокруг места, где она стояла, искрилась золотая пыльца — опала с крыльев.

Наверное, волшебным существам от таких вот призраков достаётся сильнее. Я заглянула в саквояж, но там лежал судейский парик.