— Сейчас объясню, — хрюкнул Букля, вылезая из саквояжа. — Судя по магическому фону, что я наблюдал, пока здесь развивались нешуточные страсти, всё дело в том, что ты, Энн, сделала фее комплимент.

— А моё лицо? Оно в норме, а вот хвост...

— Хрюк!

— Замолчи!

— Энн, нет! — Минипиг выглядел, словно строгий учитель с расшалившимся классом. — Что ты наделала? Полюбуйся на себя!

Я посмотрела в отражение окна и едва не расплакалась. Свиной пятак. И всё из-за этой.

— Дамы! — раздался требовательный стук.

Дверь дёрнули как раз в тот самый момент, когда мне на лицо золотой пылью опустилась плотная вуалетка.

Что ж, и на том спасибо.

— Что тут происходит? — в купе просунулся знакомый, похожий на яйцо шлем.

Ну, вот... Полиция. Интересно, они арестуют эту... крылатую? За то, что превращает журналистов в крыс (ну, ладно, допустим, он как раз заслужил), а ни в чём не повинных девушек в... Но хватит об этом, пора действовать:

— Нам также было бы интересно узнать, — всхлипнула я, картинно потянувшись платочком под вуаль шляпки (столько раз видела такой момент в кино — всегда хотелось повторить!). — К нам ворвался какой-то... грубиян! Говорил непростительные вещи. У него была камера!

Констебль потупился.

— И где он?

— Кто?

— Грубиян?

— И...и...исчез! Умоляю, найдите его! Найдите и избавьте нас от этого кошмара. Да хранят феи королеву, — я стала рыться в саквояже, пытаясь дрожащими пальчиками найти пузырёк с нюхательной солью.

Никакой соли в саквояже, конечно же, не было. Там был Букля — тихо притаился на самом дне. Но констебль этого не знал. Сейчас он извинится и уйдёт. Дожидаться, пока дама примется приводить себя в порядок, неприлично.

Страж порядка, однако, не собирался покидать наше многострадальное купе. Он стоял, чуть наклонившись вперёд и... Было похоже, что думал, хоть это и не вязалось с историями о Шерлоке Холмсе.

— Могу я попросить уважаемую фею прокомментировать? — выдал яйцеголовый.

Чёрт... Чёрт! Чёрт! Только этого не хватало.

— Всё в порядке, — прозвенел колокольчик.

Крылышки загудели, констебля окутало золотым облаком.

— Конечно, — улыбнулся тот светло и счастливо. — Всё в порядке! Всё в порядке. Всё в полном порядке!

И ушёл.

От облегчения я забыла, как дышать. Откинула вуаль, полюбовалась на собственное отражение и с удовольствием обнаружила, что сидеть стало значительно легче — хвост исчез, а к фее вновь вернулся голос.

— Я полагаю, — Букля вновь было высунул из моего саквояжа любопытный пятачок, но к нам опять постучали.

— Это когда-нибудь прекратиться? Сколько можно нас беспокоить? — колокольчик звенел мелодично, но рассерженно.

— Поверьте, это ради вашей же безопасности! Я должен знать, что произошло.

— Простите, это моя вина. Уронила сумочку, — я улыбнулась проводнику, водрузив тяжёлый саквояж на колени.

— Хрю... — послышалось из сумки.

— Вот! Я же говорил! Я знал! Слышите? Хрюканье!

— То есть вы утверждаете, что я, — фея встала, в вагоне поднялся настоящий золотой вихрь. — Я — хрюкала?!

— Никак нет, госпожа фея! Нет, нет, что вы... Феи да хранят Витту Мудрую, простите! Простите меня. Может, желаете чего? Я...я сию секунду, ваше магичество, только...

— Принесите стаканчик лавандового мороженого, — бросила красавица, жеманно пожав плечиками. — Мне необходимо остыть.

— Да, да! Сейчас... Сию секунду!

— А мне — шоколадного, если можно, — не удержалась я, вдруг почувствовав, что страсть как хочется мороженого!

— Хрю! — послышалось из сумки, да так громко, что проводник едва не упал от неожиданности.