- Да, конечно, я понимаю твою заинтересованность, мой друг, но я сегодня не годна для любви, - устало говорила Дарья, прикрывая глаза ладонью, - И мне приятна твоя оценка. Я старалась.

- Я этого не заметил, - хмыкнул он, откидываясь на спину, - По крайней мере, все было так, как будто ты проводила не первый свой прием, а уже умелицей в этом деле. Рад, рад и горд тобой.

- Что-то ты меня хвалишь уж больно, - повернулась набок Дарья, - уж не желаешь ли услышать и мое мнение о твоем поведении.

-А что такое, дорогая? В чем я провинился? – усмехнулся тот загадочно.

- Ах, в чем? А то ты не знаешь? А твои ухаживания за этой дочкой Сибирцевой? Ты давал ей какие-то намеки. Я видела ее пунцовые щеки и преданный взгляд. А та молодая дама, жена нашего дальнего соседа Воробьева? Она просто преследовала тебя. Что ты ей обещался? Чем так привлек? А еще та девица, дочка купца Баринова, что плакала в углу, после разговора с тобой. Я слышала, как она говорила своей подруге, что влюбилась в тебя с первого взгляда. С твоего взгляда, мой дорогой муж.

Полковник хохотал на слова Дарьи. Его грудь ходила ходуном, и он ловил кулачки жены, которая вошла в раж и била его по плечам, груди, рукам.

- Я делал это специально, чтобы ты ревновала меня, - смеялся он, - и добился своего.

Обхватив ее в кольцо рук, неистово целовал и, подмял под себя, и она со стоном выгнулась под его телом. Их любовные игры не прекращались до утра.

Через два дня они уже ехали по направлению в Санкт-Петербург, оставив позади имение и рассказы своих соседей на многие месяцы после местного приема четой фон Оттович.

Впереди их ждал высший свет столицы и новая жизнь.

7. Глава 7

Четыре дня пути и они въехали в столицу.

Петербург встретил их пылью и жарой. Камень стен зданий и мостовых отдавал тепло, напитавшись за день. Было душно. И только ветер, дувший с Финского залива, временами разгонял духоту, давая роздых усталым путешественникам.

Фон Оттовичи прибыли в свой дом на улице С. и въехали в открытые ворота. Их ждали. Посланный вперед вестовой полковника, предупредил о скором приезде барина с супругой, и дом был подготовлен к приему. Набранная еще ранее челядь, встречала на пороге по английскому образцу, выстроившись на высоком крыльце. Двухэтажный особняк барона, сложенный из камня, вывезенного из Карельского края, был в желто-белом цвете. Крыша выделялась коричневым покрытием, да черненные печные трубы по ее ряду. Портик над высоким крыльцом поддерживался четырьмя колоннами в стиле ампир и по краям ступеней стояли в прыжке каменные львы, с раззявленными пастями, придерживая передней лапой по шару.

Дарья с интересом оглядывалась вокруг. Тут она заметила высокие кованые ворота, с фамильным гербом Оттовичей, аккуратные присыпанные желтым песком дорожки, огражденные белым камнем, подстриженные в том же английском стиле кусты и лужайки.

- А я ведь еще так мало знаю своего мужа, его пристрастия и вкусы, - удивлялась Дарья, посматривая на спокойное лицо Виктора.

Пока ей все было впервые и все понравилось, особенно вытянувшиеся и с поклонами слуги, чисто одетые в одинаковые ливреи мужчины и в платья с белыми фартуками и чепчиками на головах женщин. Распахнув тяжелые входные двери, лакей поклонился.

- Рады приветствовать вас, хозяева, - проговорил тот, улыбаясь, - милости просим в свой дом.

Кивнув, барон подхватил под локоть свою ошарашенную жену, двинулся вовнутрь, раздавая по ходу приказания прислуге, тут же стремительно исчезавшей.

- Как ты их вышколили, - улыбалась Дарья, развязывая шляпку и оглядываясь вокруг.