Закрываю девчонку в комнате и отправляюсь воплощать задуманное.

*********

Несколько часов спустя я всё ещё жёстко ломаю голову. Устранить поломку так и не выходит, и я никак не могу догнать, в чём причина. Инструкции-то к генератору нет.

Достаю из пакета большое, спелое яблоко. Пока грызу его, ещё раз внимательно осматриваю купленные запчасти, которые, в принципе, идеально подошли. Толку правда от этого ноль...

Поколдовав над генератором ещё какое-то время, решаю сделать перерыв. Глаза слипаются после бессонной ночи. Жутко хочется спать. А лечь-то здесь и негде.

Зевая, возвращаюсь в комнату, смежную с той, в которой находится дочь Зарецкого. Там раскладываю старомодный диван советского выпуска и укладываюсь на боковую.

Сплю беспокойно и по ощущениям недолго, однако когда включаю экран телефона, с удивлением обнаруживаю, что уже четыре.

Поднимаюсь и разминаю пальцами шею.

Вздремнул так вздремнул. Вырубило конкретно. Даже не помню, как именно.

Немного взбодрившись, натягиваю на лицо балаклаву и направляюсь к двери. Посмотреть, как там Настя.

Ключ. Щелчок.

Вхожу.

Первым делом проверяю, поела ли.

Ответ отрицательный. Всё на месте: и булочка, и яблоко, и печенье.

– Ты как? – шагаю к ней.

На этот раз Настя лежит в кровати. Косы разбросаны по подушке. Глаза закрыты. Дыхание рваное и частое. Её тело пробивает дрожь.

Снова касаюсь ладонью её лба. По ощущениям и визуально сегодня её состояние хуже, чем вчера.

– Эй, – тормошу за плечо.

– Что? – тихо шепчет губами.

– Тебе совсем плохо стало?

Еле-еле поднявшись, принимает сидячее положение, собирается что-то сказать, но начинает кашлять. Да так, что не может остановиться. Приступом заходится.

Нет, так не пойдёт.

Беру бутылку с водой. Протягиваю ей, предлагая попить.

Искоса на меня смотрит, прищуривается.

– Сначала ты, – сипит охрипшим голосом.

Не сразу понимаю, что имеется ввиду, но потом до меня доходит. Боится.

– Там резьба, она новая, – пытаюсь успокоить на этот счёт.

– Пей. Не верю… – упрямо стоит на своём.

Ну ладно.

Откручиваю крышку и делаю несколько глотков негазированной жидкости. После чего передаю бутылку ей.

Забирает, продолжая внимательно за мной наблюдать. Словно ждёт чего-то, но это самое «что-то» не происходит.

Наконец, набравшись смелости, решается, однако перед этим делает то, за что в детском доме получила бы по первое число. Вытирает горлышко бутылки. Рукавом.

Не знаю почему, но этот жест брезгливости отпечатывается в памяти намертво, оставляя после себя довольно неприятный осадок. Причём, где-то глубоко в подкорке…

Ухожу оттуда, а десять минут спустя, уже будучи на поверхности, набираю брата, хоть тот и просил этого не делать.

Не берёт.

Жду, что перезвонит. Пишу условленное сообщение. По итогу спускаюсь вниз, так и не получив от него ответа.

Через пару часов поднимаюсь наверх вновь. Звоню повторно, однако в этот раз номер вызываемого абонента не доступен.

Короче, Егор не оставляет мне выбора. Заперев девчонку на все замки, покидаю убежище на свой страх и риск.

На улице пахнет сыростью. Идёт дождь. Небо заволокло тяжёлыми, графитовыми тучами. На солнце и намёка нет. Как водится, погода у моря портится внезапно и без предупреждения.

Накидываю на голову капюшон, прячу руки в карманы толстовки и выдвигаюсь. По моим подсчётам, у трассы я буду примерно через полчаса. Где, согласно плану, попуткой сяду кому-нибудь на хвост и доеду до города. А там уже разберёмся.

Пока шагаю кедами по мокрой лесной дороге, опять мыслями возвращаюсь в ту маленькую комнату. Прям стоит перед глазами этот её финт с бутылкой и всё!