– Поаккуратнее, – недовольно бросаю ему вслед.

– Чё ты там прошуршал? – быкуя, разворачивается тот.

– Я говорю, широкий слишком?

– Слышь ты, щенок… – делает пару шагов вперёд.

– Я тебя слушаю, – вскидываю подбородок. Даю понять, что к конфликту тоже готов.

– Молодой человек, дай пройти, чего встал! – недовольно кудахчет тучная женщина, отталкивая меня в сторону мокрым зонтом.

Двери закрываются, отрезая меня от пассажиров, но я всё ещё стою на месте. Терпеливо жду, выйдет ли разбираться со мной бритоголовый. Теряться – не мой стиль.

Тем временем удаляющийся автобус исчезает в густом тумане, опустившемся на город. Провожаю его взглядом и ухожу с остановки. Двигаюсь по обочине вдоль дороги. Втыкаю наушники и врубаю музло на полную громкость.

Дождь почти закончился, однако мокрая одежда комфорта и тепла не прибавляет. Хочется поскорее её с себя стащить, но пилить мне через лес до побережья минут сорок…

К маяку выхожу, когда наступают сумерки. Снимаю кроссы, капитально испачканные в грязи. Отправляюсь к морю, чтобы отмыть их. На обратке моё орлиное зрение замечает спрятанную меж деревьев тачку.

Напрягаюсь всем телом. По коже лихой озноб проходится. И это не от ветра точно…

Менты? Нашли? Первое, что мелькает в воспалённом мозгу.

Бежать?

Приближаюсь к маяку и в какой-то момент резко выдыхаю, распознав бричку Егора.

Мать твою. Напугал меня конкретно.

Подобравшись ближе, с удивлением обнаруживаю, что машина закрыта.

И где он, спрашивается?

Ощущаю странную тревогу.

Обхожу маяк со всех сторон. Выглядываю на пустынное побережье. Набираю брата, но абонент по-прежнему не доступен. Не имею не малейшего понятия, что это значит.

Сбрасываю вызов, быстро иду внутрь. Воспользовавшись проходом-обманкой, толкаю дверь-стену.

Закрыто.

Достаю связку ключей. Открываю.

Пока спускаюсь и надеваю балаклаву, оставленную на поручнях, думаю о том, как связаться с Егором.

Он ведь где-то здесь? Может, что-то произошло?

Всякие тревожные мысли начинают атаковать сознание, но все они отходят на второй план, потому что я слышу музыку. Это открытие вынуждает меня сбросить темп и внимательно прислушаться.

Убедившись в том, что действительно слышу мелодию, иду на звук. Он исходит из комнаты, дверь в которую, в отличие от предыдущих, приоткрыта.

Захожу туда.

Егор стоит спиной ко мне. В левой руке держит телефон, снимая происходящее. Правой направляет пистолет на девчонку.

— Танцуй ещё, лебедь херов! – орёт он зло.

У Егора есть второй комплект ключей? Так получается?

Резко дёргаюсь от выстрела. Этот придурок шмальнул вправо. Видимо, чтобы произвести должный эффект на дочь Зарецкого, застывшую у противоположной стены.

– Танцуй давай! Крути грёбаную фуэту! Или как там эта штука у вас зовётся! – нажимает на запись, и на экране смартфона начинают бежать секунды.

Девчонка, явно напуганная до смерти, исполняет его приказ. Правда тут же вскрикивает.

– Давай, Настёна-сластёна, продолжай!

Когда мой взгляд случайно опускается на пол, подсвеченный ярким пучком света мощного фонарика, нервно сглатываю.

– Оп-па! Оп-па! Ну-ка еще! Быстрее! Быстрее! – никак не уймётся брат.

– Егор, ты спятил? – спрашиваю, пребывая в шоке от увиденного.

– Оо, здорово, Малой. А мы тут привет снимает многоуважаемому губернатору, – останавливает съёмку и смеётся, обнажая зубы.

– Совсем крышей поехал? Это чё такое? Отойди отсюда, – пытаюсь дотронуться до Зарецкой, чтобы помочь, но беззвучно плачущая Настя сопротивляется.

Оттолкнув меня, проходит пару шагов, а потом чуть дальше оседает вниз, держась за стену.