Подсвечиваю ограниченное пространство фонариком.

И где она?

На кровати пусто.

Оборачиваюсь, на всякий случай. Ибо бережёного Бог бережёт.

Куда пропала?

Медленно прохожу вперёд. Проверяю, нет ли её в туалете.

Нет.

Сбежала? Как? Это просто невозможно.

Отгоняю подступившую панику прочь.

Спокойно. Она сидела под замком. В этой маленькой и абсолютно герметичной комнате. Прятаться негде. Тут же даже взгляду не за что толком уцепиться...

Разворачиваюсь. И с облегчением выдыхаю.

Вон она, закутанная в одеяло, сидит у стены, между тумбочкой и кроватью. Потому и не заметил сразу.

– Эй, ты в норме?

Не двигается абсолютно. Лицо спрятано в коленях.

Не понимаю, спит или что? Почему там?

Подхожу ближе, присаживаюсь на корточки.

– Насть, – обращаюсь к ней по имени. – С тобой всё в порядке?

Терпеливо жду ответа.

– Слышишь? – касаюсь плеча, и она тут же резко дёргается, поднимая голову.

– Чудища… повсюду.

Заплаканные глаза. Растерянный, испуганный взгляд.

– Встань с пола. Здесь холодно.

Вроде на меня смотрит, но будто сквозь. Мне даже как-то не по себе от этого становится.

– Настя…

Только сейчас замечаю, что её трясёт. Вся мелкой дрожью заходится.

– Ты боишься темноты? – озвучиваю вслух своё предположение.

– Ппошёл ты, – тихо, но яростно шепчет она.

Так и есть значит.

Вздыхаю.

Честно говоря, забирая тогда фонарик, я об этом как-то не подумал. Это ведь детский страх, а она вроде как уже вполне себе взрослая.

– Встань с пола, – повторяю более настойчиво.

– Нет, – упрямо сопротивляется.

Приходится «помочь». Тяну за локоть, вынуждая выполнить мою просьбу.

– Не трогай меня! – шипит змеёй.

– Я сказал тебе, встань!

– Отстань! – в глазах читается злость и отчаяние. – Отстань, отпусти!

– Вставай.

– Пошёл ты! – жмётся к стене и снова оседает на пол.

– Поднимайся! – приходится проявить настойчивость.

– Не трогай! Убери от меня свои руки! – сипит она сорванным голосом.

– Ты кричала? Это бесполезно. Ты глубоко под землёй. Никто тебя здесь не услышит.

– Вы нелюди! – шмыгая носом, трясёт головой. – Ради денег на всё готовы! На всё…

Молчу.

Что сказать? По большому счёту, получается ведь, что так и есть.

– Мой отец сотрёт вас обоих в порошок! Понял? Сотрёт! – хрипит, беззвучно плачет и ожесточённо дерётся. – Ты понял? Он вас просто уничтожит!

Да я, в отличие от Егора, даже не сомневаюсь в этом.

– Сядь на кровать, – спокойно требую вновь.

– Не трогай меня! – вырывается, но в какой-то момент вдруг заходится приступом кашля.

Какого чёрта?

– Ты заболела? – доходит до меня внезапно.

– Не трогай!

Невзирая на протест, прикладываю ладонь ко лбу, и она наконец замирает, переставая буянить.

Горячий. Очень горячий.

Да она буквально горит!

Похоже, и правда заболела...

7. Глава 6

От еды Зарецкая демонстративно отказывается. Забирается на кровать и отползает к стене.

– Тебе надо есть, – обращаюсь я к ней.

– Учитывая обстоятельства, ты на моём месте стал бы? – кутаясь в одеяло, уточняет язвительно.

– Да.

– Какая ложь! – восклицая, шмыгает носом.

– Тебе здесь долго торчать придётся.

Не знаю, зачем говорю ей это. Наверное, чтобы заранее была готова к такому развитию событий.

– Долго? – слышно, как меняется голос. Теперь в нём отчётливо звучит волнение и растерянность. – Чего же вы тянете? Чего ждёте? Мой отец уже вернулся из Москвы?

Игнорирую её вопросы. Было ведь сказано: в контакт не вступать, диалог не поддерживать, на провокации не вестись. Пока правила соблюдаю.

Оставляю ужин-завтрак на столе. Кладу фонарик рядом (у меня есть запасной) и молча ухожу.

Надо починить генератор. Без электричества туго. Ни света, ни тепла, ни кипятка. Как пещерные люди.