— Ничего страшного, — перебила его графиня. — Я ненадолго.

Я напряглась, стараясь приготовиться к встрече с ней… но разве же к такому возможно подготовиться?

Показавшись на пороге кухни, графиня одарила меня тяжелым взглядом.

— А тебе и правда неведом стыд.

— Тетя, — предостерегающе одернул ее Йормэ из коридора.

— Что? — огрызнулась она, бросив на лиса выразительный взгляд через плечо. Входить графиня не спешила, продолжая стоять в дверном проеме и загораживать проход своей пышной юбкой. — Из-за легкомыслия этой девчонки ты едва не…

Она оборвала себя на полуслове и невольно коснулась левой рукой локтя. Только сейчас я смогла заметить, как из-под изящного кружева выглядывает перебинтованная правая ладонь.

Стоило бы догадаться, что, узнав о случившемся срыве лиса, навестить его должен был приехать не только герцог. Вероятно, графиня тоже прибыла, желая помочь племяннику. Вероятно, она попыталась привести его в чувство, за что и поплатилась серьезным обморожением. Это могло бы объяснить, почему герцог согласился на заточение родного сына — иного выхода просто не было.

Только подумав об этом, я почувствовала, как мурашки холодной волной прошлись по спине. Как самоуверенна я была, заходя в камеру Йормэ, как наивна была моя вера в собственные силы… Если он сумел навредить снежной лисице, что была старше и опытнее него, то одну самоуверенную саламандру мог бы превратить в ледяную статую за считаные секунды. И мне сказочно повезло, что он решил этого не делать.

— Ты пострадал, — произнесла она. — Так почему же ничего не изменилось?

На попытку Йормэ объяснить, что я ни в чем не виновата и, если уж у нее есть какие-то претензии, она может смело высказать их Ияру, графиня лишь усмехнулась. Слышать племянника она не желала.

— Я лишь пришла проведать тебя. Больше, — меня обожгло злым взглядом, — мне здесь делать нечего.

— Нам… кажется, надо поторопиться, — вымученно заметила я, когда дверь за графиней захлопнулась. Хотелось как-то заполнить тишину.

Лис согласно кивнул и потянулся за кителем, висевшим на спинке стула, но, прежде чем взять его, спросил:

— Ты же не восприняла ее слова всерьез?

— Я не понравилась твоей тете с самого начала. Было бы странно, не вини она меня в случившемся. — Заметив, как лис нахмурился, я добавила: — Она беспокоится о тебе.

Графиня заботилась о лисе. Неуклюже и неумело, но как могла. Заботы моей матушки хватило лишь на то, чтобы не убить меня в колыбели и не отказаться после… впрочем, для дракона это, должно быть, не так уж и мало.

***

В управлении Йормэ решительным шагом направился к лестнице, будто позабыв обо мне. Проигнорировав коридор второго этажа, он поднялся на третий.

Я спешила следом.

— Ты куда?

— Сегодня Мари должны выдать документы на перевод. — В голосе его слышалось зловещее ликование. — В Берту. Хочу это видеть.

На основное действо мы опоздали. Мари уже узнала, куда ее ссылают. Негодование ее, громкое и бурное, можно было услышать на лестнице.

Мы с лисом переглянулись, и он первый ступил в коридор третьего этажа. Там, недалеко от кабинета, в котором работала Мари, собралась небольшая толпа.

— Ты смотри-ка, — прошептал Йормэ, и губы его растянулись в недоброй улыбке, — еще имеет наглость возмущаться.

Мари не просто возмущалась, она неистово негодовала. Потрясая в воздухе бумагами и прижав к стене между кабинетами несчастную девушку, которая принесла документы на перевод, она громко и яростно обещала пойти жаловаться командору.

— Я образцовый сотрудник. За все годы службы ни одного нарекания! За что меня отправляют туда?