Ослепшая из-за застилавших глаза слез, я не представляла, куда идти, не налечу ли я на кого-нибудь, сделав шаг. Йормэ рядом со мной зло бормотал себе под нос, одаривая барона нелестными словами. Он не сразу понял, почему мы остановились, и, лишь заглянув мне в лицо, осекся.

— Ох, пирожочек.

Не говоря ни слова, Йормэ повел меня за собой. Я не сопротивлялась и не спрашивала, куда мы идем, — все силы уходили на то, чтобы позорно не разрыдаться прямо посреди улицы. Чуть запрокинув голову и стараясь не моргать, я ждала, пока высохнут навернувшиеся слезы. По сторонам не смотрела и едва ли могла увидеть что-то впереди, просто следовала за лисом, рассеянно отметив, как утихает шум оживленных улиц, сменяясь умиротворенным шелестом листвы.

Журчание фонтана с каждым шагом становилось все громче. Под ногами шуршала гранитная крошка.

Проведя меня на тихую дорожку ближайшего парка, небольшого, небогатого на беседки или скамьи, а оттого малолюдного, Йормэ решительно затащил меня на узкую тропинку, укрыв за старым толстоствольным дубом. Только там мы остановились.

С важным и торжественным видом лис обернулся ко мне — слезы почти высохли, и я видела, как он серьезен, — обнял, прижимая мою голову к плечу, и велел:

— Вот теперь можешь плакать.

Он очень удивился, вместо сдавленных всхлипываний услышав тихий смех.

Если бы не Йормэ, я бы, наверное, и правда расплакалась. Слишком много времени прошло с нашей с мамой последней встречи, я успела забыть все эти чувства и оказалась чертовски не готова к их возвращению. Но лис был рядом. Поддержал меня. Даже плечо для слез подставил. И я просто не могла чувствовать себя несчастной.

Я не была несчастной.

— Йормэ, я…

С губ едва не сорвалось необдуманное «тебя люблю». Сейчас я была готова признаться во всем. Эмоции подталкивали на безумства. Сдержаться удалось с трудом и лишь потому, что время было не самое подходящее.

Пообещав себе, что расскажу о своих чувствах, когда представится удачный момент — и пусть Йормэ делает с этим знанием что хочет, — я успокоилась.

— Что? — спросил лис, так и не дождавшись продолжения.

— Спасибо.

— Но, пирожочек, — произнес он с озабоченным видом, — кто же мог просить твоей руки у барона? Кто этот смертник?

Я пожала плечами. Кандидатов было слишком много, и мне, наверное, не стоило даже удивляться. После того как я вышла в свет с Йормэ и завела дружбу с влиятельными драконами, стала если и не завидной невестой, то вполне перспективной инвестицией. Такие, как Джинти, осторожные и себе на уме, хотели заполучить мое расположение, чтобы использовать как посредника. Но могли быть и самоуверенные безумцы, вероятно не очень умные и бессмысленно амбициозные, возжелавшие такой многообещающий ресурс в единоличное пользование.

— Если это Киллиан… — недобро протянул Йормэ.

— Не говори глупостей. Если бы он хотел на мне жениться, то сразу бы заявил о своем намерении. Вот хотя бы когда похитил.

Стала бы наша свадьба одним из условий моего освобождения, и все дела. Нет, тот, кто пытался заполучить меня через барона, явно знаком со мной не был.

— Может, мы зря так поспешно ушли? — пробормотал Йормэ, с сомнением глянув в начало дорожки. — Не стоило ли нам расспросить твою мать? Узнать имя жениха, чтобы я мог его найти и умертвить.

Изо рта облачком пара вырвался мой усталый вздох. По коре дуба поползла изморозь — сила лиса снова вышла из-под контроля.

— Закон не одобряет смертоубийства, — напомнила я. — А ты вроде как стражник.

Йормэ проворчал что-то себе под нос, но оправдываться не стал.