- Эррениа.

Купол, конечно, не испепелял: Кевер стращал этим лордов, чтобы ни у кого не возникло желания пробраться за стену. Я зажмурилась и шагнула вперёд, всё же втайне опасаясь, что она не пропустит меня, оттолкнёт. Но она пропустила.

Хлопок крыльев над головой, и Рокан приземлился передо мной, стремительно меняясь, уменьшаясь. Он бросился ко мне и подставил запястье, я схватила его и вскинула вторую руку к ранам на груди и плече, но он перехватил её.

- Пока не надо… Мне не больно, - торопливо проговорил он. - Ты не послушалась меня… Никогда вот ты не слушаешься...

А я смотрела во все глаза, но не на него, нет. Там, наверху… Последний тёмный ко’омо в воздухе, и вокруг - не меньше десятка эскалто. Вспышка нескольких молний, крик боли, раскалённым ножом проткнувший сердце… Почему же так больно?

- Смотри на меня! - Рокан схватил меня за плечи. - Всё, эсси… Всё!

Чёрные крылья взметнулись в последний раз. Я закрыла глаза, шагая вперёд, и, кажется, всё же тянулась рукой к ранам моего эскалто, одновременно глядя, - клянусь, я пыталась не смотреть! - как тёмное тело, оборачиваясь в кокон крыльев, невыносимо тяжело падает на землю у берега. Рокан схватил меня за затылок и прижал к себе. Он весь дрожал, кровь из его ран пропитывала платье, вдруг наконец невероятное напряжение в моей груди лопнуло, прорвалось слезами, и я зарыдала.

- Всё, всё… - бормотал Рокан. - Поделись ещё… Нам надо тут… привести в порядок всё.

Наверное, я перестаралась: перед глазами почернело, чернота пульсировала и мешала соображать. Я шагала за ним, вцепившись в его руку, а ко’омо приземлялись на берег, уменьшались и принимали человеческую форму. Они заворачивались в иллюзорные плащи и обессиленно садились на землю. Пыль оседала, и с каждым мигом становилось всё светлее.

Сколько же тут эскалто! Рокан почти бежал, на ходу создав себе штаны, и я еле переставляла ноги. «Прости», - волна его вины омыла сознание. - «Там мои...»

- Так иди… посижу пока, - прошептала я.

Неужели - всё? Слёзы катились по лицу, и я не могла разобрать, чьи чувства раздирают грудь. Слабость навалилась, я отпустила его руку и села в траву. Рокан беспокойно обернулся на меня. «Иди!» - мысленно крикнула я и улыбнулась сквозь слёзы. - «Скорее!»

Он побежал вперёд. Эскалто на берегу вставали, протягивали руки, обнимали друг друга, а я сидела, глядя на тёмные тела драконов, лежащие у берега, и рыдала то ли от горя, то ли от облегчения.

Рокан вернулся ко мне не скоро. Я лежала на траве, глядя в переливчатый купол, мушки перед глазами постепенно рассеивались. Он протянул мне руку, пальцы дрожали, а в глазах было смятение.

- Всё потом, - тревожно говорил Кевер, когда мы подошли к берегу, к толпе эскалто. - Купол рассеется, а тут необходимо прибраться.

- И что ты предлагаешь? - спросил какой-то высокий эскалто с русыми волосами. - Перетаскивать их и сбрасывать в Печать? Рассеивать? У нас сейчас нет сил на это.

- Нет. По-другому. Смотрите и делайте так же.

Он подошёл к громадному тёмному тело ко’омо, которое лежало у крайней линии печати. Я вздрогнула: оно вдруг стало покрываться чёрной чешуёй, морда расширялась, а рога начали закручиваться. Ярс кивнул, шагнул вперёд. Ко’омо стремительно менялся, превращаясь на глазах в чудище из книги со страшными историями. Неизменными остались лишь глаза - чёрные, непроницаемые.

- Я понял, - кивнул высокий эскалто. - Все видели? Делайте так же.

Двадцать тел, двадцать страшных чешуйчатых созданий. Они лежали на траве, покрытой толстым слоем пыли, и сочились тёмным туманом. Эскалто подошли к берегу и стояли над печатью, я вслушивалась в каждое слово.