Вспышка боли. Слабая надежда. Нет, никакой надежды! Новая вспышка боли.

– С чего ты так решил?

Коннор усмехнулся.

– Потому что в разговоре с Командором я кое-что услышал на заднем фоне.

Сердце заколотилось, как ненормальное. Дыхание сбилось. Я подался вперед.

– Что именно?

Коннор окинул меня оценивающим взглядом и ответил, чеканя слова:

– Элли сказала: «Хоуп, это не защищается врачебной тайной».

Воздух встал в горле комом.

«Пожалуйста, пусть это будет она!».

Я помотал головой, боясь обнадежиться заранее. А так хотелось!

– Это могла быть любая Хоуп во всем мире.

Снайпер согласно кивнул.

– А потом она сказала: «Логан – мой друг. Я так не могу».

Сердце ухнуло в пятки. Я не мог вдохнуть, и проблема была не в коме в горле. Я просто забыл, как дышать!

Твою мать!

Я моментально вспомнил вчерашний разговор с Элли.

Есть причина.

Нужно время.

Похоже, Коннор прав. Впервые за полтора месяца у меня появилась настоящая надежда, а не ее призрачный, утекающий сквозь пальцы фантом. Надежда узнать хоть что-то. Или все! Впервые за полтора месяца я смог нормально вдохнуть. Полной грудью. До боли в ребрах.

– Давно это было?

– Вчера вечером.

Я тупо кивнул, пытаясь заставить организм вспомнить, как должно биться сердце – ровно и спокойно, а не так, словно оно пытается мне диафрагму пробить. Но, видимо, сейчас это было невозможно.

Впервые за долгие полтора месяца я улыбнулся. Искренне. До ломоты в скулах. И Коннор улыбнулся в ответ.

– Собирайся, камрад. Мы едем к Элли.

Позже в тот же день, стоя у окна в аэропорту, я следил за шутливой перепалкой камрадов. Джеймс издевался над Коннором, а тот грозно рычал, способный напугать своим видом разве что ребенка.

– Да взял я жилет! Взял! А ты взял… ИНСТРУМЕНТ?

Джеймс издевательски фыркнул и скривил губы.

– Взял! В отличие от тебя, я не забываю такие важные вещи!

Я покачал головой, когда наш громила, который мог довести до инфаркта даже покойника, хлопнул себя по карману брюк.

– Да ты даже бумажник забываешь взять!

Коннор взвился и рявкнул в ответ:

– Зато инструмент не забываю!

Я раздраженно поморщился и отвернулся. Раньше я мог часами наблюдать за этими придурками, останавливая их лишь тогда, когда шутливый спор пересекал границы дозволенного. Это случалось нечасто, но я точно знал – эго любого из них не выдержит оплеухи камрада.

Я уставился на взлетную полосу и сухо сглотнул, прижимая ладонь к груди. Сердце билось сильно, неровно. Дыхание было под стать ему, срывалось на хрипы. Нетерпение жгло кончики пальцев. Я пытался представить, что ждет меня в Вашингтоне. Прокручивал в голове наши разговоры с Элли и все больше убеждался – Коннор прав, она что-то знает. Она что-то скрывает от меня и делала это ВСЕ ЭТИ ГРЕБАНЫЕ НЕДЕЛИ! И это злило меня…

«Горячая голова, Логан. Давай сначала разберемся в причинах».

У всех есть причины. Но это меня нисколько не утешает.

Громкоговоритель ожил. Механический голос объявил посадку на наш рейс. Я схватил чемодан и двинулся к камрадам, раскрасневшимся и чертовски довольным собой после спора. Придурки…

«Вот чего им не хватает для…».

Я застыл статуей, когда меня окутал аромат женских духов. Словно тонкие пальчики коснулись лица. В голове зазвенел тихий смех. Я знал эти духи. Знал до последней ноты! Это ее парфюм! Это парфюм Хоуп!

Я резко обернулся и начал шарить глазами по толпе людей. Фигуры сливались в одно серое пятно – будто все сговорились надеть одежду самых мрачных оттенков! Единственным ярким пятном на их фоне выделялось ярко-красное пальто блондинки. Девушка шла к выходу из зала, хромая и опираясь на трость. Ее волосы до плеч бились, словно волны, в такт неровным, тяжелым шагам.