– Дядя, не мне тебе рассказывать, что все невесты нервничают на своей свадьбе, – послав седовласому усмешку «между-нами-мальчиками», каждый раз насмешливо изрекал красавец. – Так что просто повтори ещё раз то, что ты там только что говорил, – настолько скучающим тоном, что чуть ли не зевал, затем добавлял он.

В ответ на это «дядя» всегда в течение нескольких секунд понимающе кивал, неосознанно поглаживая при этом красный бархат сутаны на своей груди, затем улыбался каким-то своим только одному ему известным воспоминаниям и начинал меланхолично вещать:

– Эджения, берешь ли ты в свои мужья и господины Натаниэля, дабы…

– Что-что?! Кого-кого? Куда-куда беру? – обрывая на полуслове, снова и снова возмущенно переспрашивала Евгения, даже не пытаясь при этом сдержать гомерический смех: – В свои господины?! Аха-ха-ха-ха-ха-ха! Ха-ха-ха! Ха-ха! Разумеется, нет! – чётко и ясно проговаривала она, на всякий случай, чтобы быть уверенной, что все её поняли правильно. – Разумеется, нет! Никуда я его не беру!

– Ка-а-ак «нет»?! – тут же удивленно-растерянно восклицал жрец. Шокированный настолько, что, даже несмотря на свои незаурядные способности «держать лицо», отточенные и вытренированные десятилетиями лицемерия и притворства, у него не получилось удержать на своих губах ласково-покровительственную улыбку.

За годы служения Светлокрылому, он видел самых разных невест: и несчастных, и очумелых от счастья, и просто безразличных ко всему происходящему, но таких которые, заявив «нет», разразились бы безудержным смехом – не было ни одной.

– Ка-а-ак «нет»?! – эхом вторила жрецу многочисленная толпа.

Да, что там жрец или толпа, даже, так называемый, жених и тот после её заявления вдруг пробуждался от скуки и вполне искренне заинтересовывался происходящим. Настолько заинтересовывался, что впервые за всю церемонию снисходил до того, чтобы одарить свою невесту долгим и внимательным взглядом.

Невеста отвечала ему уничижительным взглядом и в следующую же секунду просыпалась…

4. Глава 3

Глава 3

Его Высочество Кинвет Золотокрылый нетерпеливо ходил взад-вперед по портретной галерее его предков, бросая скучающие взгляды на плотно запертые двойные двери Тронного зала, за которыми вот уже, как минимум, полчаса назад исчез старший церемониймейстер.

«Как же это похоже на отца, – мысленно посмеивался юный принц, – сначала приказать немедленно явиться, а затем заставить вызванного предстать пред ясны очи Великого короля, томиться в тревожном ожидании.

Но с ним этот дешевый фокус никогда не проходил, и сейчас тоже пройдет.

Более того, прошли даже те времена, когда он, бродя по этой галерее и корча рожицы предкам, ломал голову над тем, какой из своих многочисленных шалостей он вызвал интерес отца в этот раз. Впрочем, и тогда он не боялся, а лишь сгорал от любопытства.

Кинвет Золотокрылый был единственным сыном Великого короля и после смерти своего отца должен был стать во главе Совета королей-драконов и, соответственно, правителем всех драконьих земель. Этот статус наряду с целым сонмом минусов и ограничений, имел также и свои преимущества: например, чтобы юный принц не натворил – ему никто, кроме отца, не имел права даже и слова в укор сказать. Венценосному же отцу, как водится, было не до шалостей отпрыска, который то и шалил лишь для того, чтобы обратить на себя внимание вечно занятого государственными делами отца.

В этот раз Кинвет точно знал, какой именно из своих «шалостей» он привлёк к себе внимание Великого короля. Вот только, в этот раз он вовсе не пытался привлечь к себе внимание венценосного отца. Да и шалостью, по мнению юного принца, это не было.