Что, однако, отнюдь, не мешало ему КАТЕГОРИЧЕСКИ не понимать Биргитту Станфорд Рингер, к которой он подкатывал и так и этак, со словами и без слов, но заработал лишь облом!

Что ей ещё надо?! Точнее, кто?!

Ладно бы он был уродлив и немощен? Но он же ого-го! И красив. И ещё вполне молод. И фигурой Великая драконница не обидела. Да, даже не будь он королем, за ним бы толпы бегали! Он это точно знает, потому что проверял по молодости, дабы самоутвердится: отправлялся инкогнито, так сказать, в люди. И…

Ни одна не отказала!

Ни одна не отказала ни молодому офицеру, ни бродячему музыканту, ни мелкому купцу, ни ученику мага, ни ученику кузнеца.

А эта отказала ВЕЛИКОМУ КОРОЛЮ!

Нет, прямо он ничего не предлагал. НО!!! До сих пор все его непрямые предложения ВСЕ до единой придворные дамы понимали правильно.

А эта сделала вид, что не поняла! Он ей титул подарил, а она типа не поняла! Он ей целый боевой факультет подарил! А она снова типа не поняла! Он её перед своим братом защищал, выставляя себя влюбленным идиотом – а ОНА всё равно сделала вид, что НЕ ПОНЯЛА!!!

Вот что? Что, спрашивается, ей ЕЩЁ от него надо?! Чтобы он на ней сразу женился?! Или… Это «или» Великого короля так заинтересовало, что он даже злиться перестал.

– Бригитта же – провидица! Неужели она что-то знает? Знает, что-то такое, что не позволяет ей поддаться своим чувствам и ответить мне взаимностью?

Странным образом, эта мысль успокоила Его Величество. И даже понравилась. По крайней мере, понравилась гораздо больше, чем мысль, что неприступная красавица к нему совершенно равнодушна.

Великий король расслабился и почувствовал, что у него чешется пятка.

Стянул сапоги и, любуясь носками, испытал чувство глубокой удовлетворенности…

Его двор бы содрогнулся от ужаса, узнай он, что их король прячет в своих сапогах и под своими роскошными одеждами. А его личный стилист и вовсе покончил бы жизнь самоубийством.

Правый носок Великого короля – был ярко красным в ядовито зеленую полосочку. И такой же была его нательная сорочка.

Левый – был ярко голубым в черный горошек. И такими же были семейные трусы Великого короля.

Да, он был тем ещё – бунтарём!

Великий король иронично усмехнулся:

– Знал бы кто, насколько сильно я себе не принадлежу, не поверил бы!

Но даже в этом Кинварх лукавил.

И носки, и трусы и прочее нательное бельё расцветки аля «вырви глаз» были не только проявлением бунтарства, но и страховкой на случай ментального сканирования. Они были той, «великой» тайной Великого короля, которую, в случае взлома его ментальной защиты, успели бы узнать враги, пока его придворные маги восстанавливали бы пробой в защите.

Вот такая она тяжкая монаршая доля: всегда-всегда нужно быть настороже. Потому как враги короны не дремлют, а только и ждут удобного момента, дабы нанести очередной удар.

Искренне себе сочувствуя, Великий король тяжело вздохнул.

Справедливости ради, следует отметить, что жалеть себя было совсем нехарактерно для Его Величества. Просто последнее нападение было слишком большим и горячим приветом от Костлявой, чтобы его можно было легко забыть, как страшный сон. Нет, конечно, если бы прекрасная Бригитта не строила из себя мисс Блаженное Неведение и помогла Великому королю справиться с ночными кошмарами, он бы уже и думать забыл о том, что в этот раз смерть прошла совсем рядом. Но она бессердечная строила.

И потому Его Величество вынужден был страдать… и от происков врагов, и от ночных кошмаров, и от неразделенной любви, и от закидонов собственного сына, который, видите ли, решил, что ему никто не указ и что если он решил жениться неизвестно на ком, то на нём, то есть, на ней – он и женится!