Словно почувствовав взгляд сына (хотя почему словно?) Великий король тут же приветствовал его кивком. И столько в этом кивке было величественности и снисхождения, что Кинвет, хотя и клялся себе, что никогда больше этого не допустит, снова, как и обычно, почувствовал робость.

В оправдание Его Высочества, перед Великим королём Кинвархом Золотокрылым робели очень и очень и многие, если не все… Потому как было перед чем робеть.

Львиная грива нетронутых сединой золотых волос Великого драконьего короля была столь роскошна, что пред ней меркло даже высокопробное золото его королевского венца.

Красивое, высеченное словно бы из гранита лицо ничуть не портили шрамы, один из которых рассекал правую бровь, а второй – левую щёку, подбородок и шею. Скорее, даже наоборот, оба шрама словно бы по заказу были расположены в таких местах, чтобы подчеркивать мужественность и отвагу Его драконьего Величества. Об этом же сообщали и увенчивающие выразительный, мускулистый торс широкие плечи и сильные, мозолистые руки.

И всё же, любой, кто принял бы этого дракона за того, кто поклоняется только силе мышц и оружия, очень бы ошибся.

Кинварх из рода Золотокрылых был одним из самых хитрых, умных, изворотливых и гибких лидеров, какие когда-либо возглавляли Совет королей-драконов.

И стоящий рядом с ним высокий и широкоплечий красавец герцог Адамант Вестгейрский, являвшийся его правой рукой и Главой коллегии тайных дел – был ему под стать. Что было неудивительно, поскольку этот Светлейший герцог был не только лучшим другом Великого короля, но и его незаконнорождённым, единокровным братом.

Рожденный любимой фавориткой короля, он, вопреки воле королевы, с младенчества воспитывался и обучался вместе со своим братом, законным наследником престола. По этой причине, рожденный старшим и получивший самое лучшее из возможных образование и воспитание, этот весь из себя величавый и блестящий золотокрылый красавец дракон обладал всеми качествам, знаниями и характеристиками истинного короля драконов, кроме самого существенного – законного права взойти на престол. Которое, впрочем, Адаманту Вестгейрскому было совершенно ни к чему, поскольку его вполне устраивало быть правой рукой его любимого брата. По крайней мере, именно так он утверждал. И его младший брат ему верил.

А вот Кинвет – нет. Не верил ни на йоту с самого раннего детства, хотя и не мог объяснить почему. Нет, Светлейший герцог никогда не обидел своего племянника ни делом, ни словом, ни даже взглядом. И всё же Кинвет всегда ему не доверял. Слишком уж дядя казался ему приторно-сладким и ненатуралистично белым и пушистым.

Возможно, конечно, дело было в том, что Адаманта явно недолюбливал дракон, которым юный принц с детства искренне восхищался. Не то, чтобы ставший благодаря количеству одержанных им побед ещё при жизни легендой, Глава военной коллегии родиевокрылый дракон Эилеифр когда-либо прямо сказал или дал понять, что он на дух не переносит Светлейшего герцога Вестгейрского… Просто Эилеифр, как самый великий из воинов, был наставником Кинвета, благодарю чему он и принц проводили вместе очень много времени, за которое не только наставник изучил своего подопечного, как облупленного, но и подопечный – наставника.

– Кинвет, ты уже слышал о налете гарпий на наши южные границы? – обратился Его Величество к сыну, который как раз достаточно приблизился к трону, чтобы с ним можно было разговаривать, не повышая при этом голос.

Юный принц выпрямился. Это могло стать его шансом проявить себя в бою! Шансом, который он так долго ждал.