Колдунья фыркнула, подумав, что на такую неправдоподобную ложь мог повестись лишь ребёнок. Правда, потом она вспомнила, что сама ровно так и подумала, когда наблюдала за происходящим издалека и отругала себя за беспечность. Знания Мирославы в определённых ситуациях служили ей несомненным подспорьем, но полностью полагаться на мнение этой девочки точно не стоило. В результате, Эрмина оказалась не готова к встрече с себе подобным и потому угодила в ловушку, да ещё вместе с ребёнком.

- Это, когда взрослые дяди и тёти играют в войнушку или переодеваются в эльфов и гномов, - всё же ответил Тимка, хотя видно было, что его интерес к хозяину замка заметно угас. Он-то думал, что угодил прямиком в сказку, а тут ничего необычного не происходит и даже фейерверков, судя по всему, не следует ожидать.

- Всё верно, мой маленький друг, ты выразился предельно точно, - похвалил малыша обманщик. – Всё, чему вы стали свидетелями сегодня, игра и ничего больше. И кстати, ты не хотел бы в ней поучаствовать? Разумеется, вместе с твоей подругой. Думаю, в моих кладовых найдутся подходящие наряды для вас. Уверен, ты не откажешься посмотреть на настоящий рыцарский доспех, старинный арбалет или лук со стрелами. В моём замке имеется много чего интересного. Так как, ты согласен?

Ещё бы он отказался. Арсений Борисович знал, чем заинтересовать мальчишку. А девушка и так никуда не денется. Не оставит же она ребёнка одного в незнакомом месте.

Эрмина ушам своим не поверила, когда услышала, что предлагает им этот нехороший субъект. Да он, видно, совсем рехнулся. Дети были табу для таких, как он. Причём этот запрет энергетические вампиры установили для себя сами. И дело не в совести или каких-то моральных барьерах, просто жизненная сила ребёнка доводила их до безумия, лишая способности себя контролировать. Донор, естественно, погибал, а на вампира устраивалась охота. Вывод прост – хочешь жить, держись от детей подальше.

На сумасшедшего Арсений Борисович не походил, да и на детоубийцу тоже. Из чего следовал вывод, что хозяин замка просто не догадывался о возможных последствиях принятого им решения. Следовало его остановить, пока не случилось беды.

Оставалось надеяться, что мужчине хватит ума прислушаться к её словам, и он откажется от задуманного. Эрмина хорошо понимала, сколь сильным искушением является для энергетического вампира бурлящая в Тимке жизненная энергия и справедливо полагала, что разговор будет непростым, но не теряла надежды.

Внутри замок оказался даже лучше, чем она себе представляла: высокие сводчатые потолки, изукрашенные живописными фресками стены, массивная мебель, бронзовые светильники и флёр таинственности, опустившийся на их плечи призрачным покрывалом, стоило только шагнуть в полумрак просторного зала.

Замок дышал, каменное сердце исполина мерно отстукивало удары, а в его пристальном внимании чудилась настороженность. Эрмина вдруг широко улыбнулась, ощутив, что этот великолепный образчик зодчества не имеет привязки. Человек, полагающий себя здесь хозяином, на деле таковым не является, что бы он там о себе не думал.

Опытный колдун не допустил бы подобного промаха, первым делом утвердив право на владение замком своей печатью. А отсутствие даже простейшей защиты лишь утвердило колдунью в мысли, что перед ней самоучка, не знающий самых элементарных вещей.

Тимка шлёпал босыми ступнями по каменным плитам пола и, открыв рот, восторженно пялился по сторонам. Арсений Борисович изображал из себя радушного хозяина, а Эрмина ждала подходящего момента, чтобы начать с ним разговор. Не при ребёнке же, право слово, убеждать вампира в недопустимости его действий.