Венера знала, что Юнона кривит душой, что не мир между народами заботит её, а слава её царства, и потому ответила так:

– Разве нашёлся бы безумец, который решился бы отвергнуть твою дружбу и предпочесть распрю с царицей богов? О, лишь бы Фортуна была благосклонна к задуманному тобой союзу! Но вот что тревожит меня: согласится ли Юпитер на то, чтобы наши народы слились в союзе и обосновались в одном городе? Ты жена ему, так подступись же к отцу с мольбами – только начни, а там уж и я вслед за тобой.

Тогда Юнона сказала:

– Это уж моя забота. Но подожди, я скажу тебе, как нам лучше свершить задуманное. Эней с Дидоной задумали ехать на охоту. Они отправятся завтра, лишь только солнце встанет над землёй и своими лучами рассеет покров ночи. Когда же конный строй рассыплется у рощи, окружая её облавой, тогда я нашлю на них тучу, несущую град, и разолью её над их головами. Я обрушу на них бурю, всколыхнув всё небо громами. Охотники разбегутся кто куда и растеряются в непроглядной тьме, а троянский царь и Дидона вместе спрячутся в одной пещере. Я буду там, с ними, и если твоё решение твёрдо, там и свершится их союз!

Венера не стала спорить с Юноной и, хотя видела все её уловки, согласилась.

Меж тем Аврора поднялась с ложа Океана, и с первым лучом зари охота выехала из городских ворот. Сверкали на солнце острые пики, прыгала чуткая свора, гарцевали на конях охотники с сетями. Лишь Дидона медлила в своих покоях, томясь предчувствиями. Пунийская знать ждала её, и конь в пурпурной, расшитой золотом сбруе бил звонким копытом и грыз удила. Но вот в окружении толпы вышла и сама царица – в сидонском плаще с расписной каймой, с золотым колчаном за спиной, с золотой повязкой в волосах и в пурпурном платье, заколотом с краю золотой застёжкой.

Следом за ней шли фригийцы, и среди них ликующий Асканий, а впереди шёл, смыкая оба отряда, сам Эней, затмевая всех вокруг красотой лица. Казалось, сам Аполлон, покинув холодный Ликийский край, возвращается на родной Делос, окружённый толпой дриопов, критян и агатирсов с раскрашенными телами, когда он шествует по холмам Кинфа, и на его стянутых золотой повязкой волнистых кудрях лежит венок из мягкой листвы, а в колчане звенят острые стрелы. Исполнен такой же силы, шёл Эней, и лицо его сияло божественной красотой.

Вот они вошли в лесные дебри на склонах гор, и тут же дикие козы прянули вниз со своих скал и быстроногие олени, поднимая пыль, побежали прочь, сбиваясь всё теснее, в страхе покидая родные леса. Верхом на своём лихом скакуне мчался юный Асканий по долинам, обгоняя то тех, то других, страстно моля, чтобы среди мирных зверей повстречался ему лютый вепрь или свирепый лев.

Но тут громкий рокот потряс потемневшие небеса, нависла тяжёлая чёрная туча, неся в себе бурю и град. По горным склонам зарокотали бурные потоки. Свита царицы и троянский отряд, а с ними и юный правнук Дардана, помчались прочь, ища укрытия. Дидона с вождём троянцев остались одни и вдвоём спрятались в тёмной пещере. И тотчас же по знаку Юноны осветился огнями эфир, и горы огласились песнями нимф. Тот день стал причиной бед и первым шагом к гибели. Дидона забыла о могуществе Молвы и о своём добром имени. Безбрачная, она не хотела более слышать о тайной любви и называла свой союз браком, лишь этим словом прикрывая свою вину.

А Молва, стремительная, тотчас же понеслась по городам Ливии. Нет зла проворнее Молвы: в своём полете она только набирает силы. Робкая на первых порах, скоро она становится ростом до неба и, хотя ходит по земле, головою теряется в облаках. Разгневавшись на богов, Гея породила её вслед за гигантами Кеем и Энкеладом. Она подарила ей быстрые ноги и крылья. Молва огромна и страшна. Сколько перьев на её крыльях, столько же у неё и неусыпных глаз и столько же чутких ушей, а равно и говорливых языков. Шумно летает она по ночам между небом и землёй, и сон никогда не смежает её очей. Днём же она словно стражник восседает на вершине высокой кровли или на самой высокой башне, устрашая города. Он алчна до кривды и лжи, хоть иногда и бывает вестницей правды. В те дни она рассыпала среди народов разные толки, смешав в них были и небылицы. Будто явился троянец Эней и был принят Дидоной и удостоен её ложа, и теперь всю долгую зиму проводят они в распутстве, в плену преступной страсти позабыв о своих царствах. Такие речи вложила богиня людям в уста и направила свой путь к царю Ярбе, чтобы разбередить ими его обиду и распалить гнев.