Но вот забрезжил рассвет. Надев прекрасные башмачки из лунного света, Эмма приготовилась идти вперед.

- Пойдем, моя Ампела, посидим у озера и поговорим. Я уже не так молода, как прежде, веселые ночи даются мне тяжелее, чем когда-то, - подозвала ее Птелея. – Как твои успехи?

Ампела вместо ответа лишь зачерпнула с земли у озера немного влажной почвы. Закрыв глаза, она вытянула руку к Птелее, и через несколько мгновений на ладони девушки рос небесно-голубой ирис.

- Я, кажется, поняла, - просто сказала Эмма. – Главное, не думать слишком много.

- Верно, - сухо кивнула Птелея, но морщинки, притаившиеся в уголках ее глаз, говорили, что суровость эта напускная. – Это и есть самая большая мудрость твоего народа – не думать слишком много.

- Не делай вид, что ты не поняла, что я имела в виду, - дерзко ухмыльнулась Эмма. Она, в отличие от Эли, никогда особенно не умела быть любезной, дипломатичной и вежливой. Этикеты она оставляла сестре, предпочитая высказываться начистоту.

- Я поняла, - кивнула Птелея. – И должна заметить, что ты права. Часть твоей сущности знает, что нужно делать и как можно вырастить цветок за считанные секунды. Тебе важно лишь полагаться на нее, отключив чересчур рациональную часть себя.

- Это не так уж трудно, - фыркнула Эмма. – Рациональной части у меня не то чтобы в избытке, любой может подтвердить.

- Ты разумна, но знаешь, что иногда стоит отбросить разум и действовать так, как подсказывает сердце. Этим ты похожа на родителей.

- Ты обещала рассказать о них, - напомнила Эмма.

Они сидели рядом и смотрели на тихо колышущиеся воды. В траве стрекотали кузнечики. Толстая жаба с важным видом поучала всех вокруг. Две женщины с разными судьбами и общей потерей сошлись в то утро на пустынном берегу озера. Небо светлело и прояснялось, в эмминой же жизни все еще было слишком много темных пятен.

- Морея была очень талантлива и невероятно любознательна, - тихо начала Птелея. – Я сейчас говорю не как ее мать, а как старейшая дриада этого клана. Ты похожа на нее, - печально улыбнулась она.

- А отец? Кем был он?

- Дассо был человеком. Храбрым и сильным. Он работал на всех и ни на кого, - Птелея умолкла, собирая осколки давно минувших дней. – Охотник за головами, обладающий стойкими моральными принципами. Занятное сочетание, не так ли? Дассо брался только за те заказы, которые были ему по душе. Шпионаж, похищение ценных артефактов, поимка преступников, оказавшихся не по зубам государственной системе правосудия. Порой брался и за устранение людей, чего уж греха таить.

- Мой отец был убийцей? – практически неслышно выдохнула Эмма.

- У людей все иначе, мое маленькое семечко. Полицейский, забравший чью-то жизнь, убийца? Твой отец прерывал существование тех, кто убивал сотнями. Ни один из тех, кого убил Дассо, не был невиновным.

- Откуда ты знаешь? – повлажневшими глазами Эмма наблюдала за водомеркой, скользящей по поверхности. Смотреть на бабушку (подумать только, эта печальная величественная дриада – ее бабушка) не хотелось.

- Я заглянула в его душу. Неужели ты думаешь, что я позволила бы своей единственной дочери привязаться к какому-то проходимцу? – легкие нотки высокомерия послышались в печально-спокойном голосе Птелеи. – Да, признаю, я была не слишком довольна тем, что Морея выбрала человека. Однако она сделала свой выбор, и мне оставалось только принять его. Ясным утром он пришел с востока. Однажды вместе с солнцем появился человек, ищущий алихоцею – волшебное растение, дающее бодрость духа. Человек нашел гораздо больше – он встретил девушку, которую не смог позабыть. Так твой отец встретил твою маму. Любовь расцвела, как цветы весной. Примерно в то время в наших краях появилась Эстер Гарманн. Она искала то, что никто не мог ей даровать. Ведьма хотела обратить смерть в жизнь.