Прищурившись, он задумчиво глядел на меня, но продолжать тему не стал.

К вечеру набежали клочкастые тучи, ветер усилился. Из-за леса донесся отдаленный раскат грома. Потом наступила тишина, даже птицы умолкли, но уже через несколько минут снова громыхнуло, а следом горизонт расчертила острая вспышка молнии.

— Вон, уже и Норбор виднеется, — Бехатар указал вдаль и, вглядевшись в сумерки, я увидела крыши домов и едва различимые струйки дыма над ними.

***

Деревня находилась среди пустошей, и, по словам Килиана, была единственным населенным пунктом на тридцать лиг вокруг. По этой причине ее окружал высокий частокол, и попасть внутрь можно было только через ворота, которые закрывались с наступлением темноты.

К моменту, когда мы оказались возле них дождь хлестал в полную мощь. Бехатар дал мне накидку с капюшоном, но и она промокла за считанные минуты.

Килиан остановил лошадь, спешился и постучал.

— Кто идет? — проскрипели с той стороны.

— Торговцы из Фарбарда, — ответил он и коротко посмотрел на меня.

«Соврал», поняла я. Ну, ладно – надо, значит, надо.

Ворота приоткрылись. Сквозь пелену дождя и тумана я увидела сморщенное лицо старика. Окинув нас цепким взглядом выцветших глаз, и, решив, очевидно, что угрозы мы не представляем, он открыл ворота до конца.

— Держись за нами и не болтай лишнего, — предупредил Килиан. — А лучше вообще не болтай.

В темноте было трудно разглядеть, что представлял из себя Норбор: от ворот вела широкая мощеная улица, судя по всему, центральная; а от нее разбегались в стороны узкие переулки. В один из таких мы и свернули. По обеим сторонам жались друг к другу и нависали над улочкой каменные и деревянные дома с кособокими крышами. Желтый свет из окон растекался в дожде и тумане. Тротуар как таковой отсутствовал: пешие и всадники вынуждены были делить узкое пространство, и пару раз, под копыта моей Ветлянки едва не угодили прохожие. Последний, судя по всему, изрядно пьяный, проводил меня бранью на незнакомом языке.

— Приехали, — Килиан остановил лошадь.

Таверна представляла собой двухэтажное здание: первый ярус был каменный, а второй, покосившийся и несуразный, из дерева. Возле двери покачивалась на цепях табличка «Ученый Кабан». Под надписью красовался выше обозначенный зверь с человеческой рукой, но вместо книги держал кружку пива и игриво подмигивал.

Мы зашли внутрь.

Стоило перешагнуть порог, как нас окутало теплом и запахами еды. В обитом деревянными панелями зале было светло и шумно: за хаотично разбросанными столиками гудели постояльцы, юрко сновали официантки с подносами, а в углу играл простенький деревенский оркестр.

Не снимая капюшон, я зачарованно осматривалась. Тусклое мерцание свечей в канделябрах, краснолицые посетители, одетые на манер средневековых крестьян, стук жестяных кружек и глиняных тарелок… Я словно оказалась в историческом фильме, сценарий которого не видела в глаза, и не понимала, какую роль отвел мне неизвестный режиссер.

— Я договорился о комнатах, — сбоку подошел Килиан. — Идем наверх. Там и поужинаем.

Он взял меня под локоть и повел к лестнице, но я легонько потянула его назад.

— Давай посидим здесь. Хочу немного побыть среди людей. Поглядеть, что тут, да как.

Килиан нахмурился, обвел взглядом шумный зал и, вздохнув, сказал с неохотой:

— Ладно. Но займем стол в дальнем углу. Нечего тут лишний раз светиться.

Я не понимала, для чего нужна такая конфиденциальность, но спорить не стала – хватило и того, что мне дали возможность осмотреться.

Бехатар нашел свободный столик в темном углу. Таким образом, мы видели всех, но нас не видел никто. Не успели разместиться, как подошла молоденькая официантка. Оформив заказ, пышнотелая блондинка со здоровым румянцем, игриво улыбнулась Килиану.