Стоило заговорить о доме, как сердце вновь кольнуло тревогой. Как там Марина? Уже сообщила моей маме? Наверняка. От этих мыслей захотелось пришпорить лошадь и нестись, нестись, нестись… Вот только, куда?

— Ты чего? — нахмурился Килиан.

— За маму переживаю. Наверняка она там с ума сходит.

Он задумчиво посмотрел в мою сторону.

— А что отец?

— Понятия не имею, — я равнодушно пожала плечами. — Он исчез из нашей жизни еще до моего рождения.

— Прости. Я не знал. — Килиан смутился, и первый раз за все время взглянул на меня без неприязни или настороженности.

— Ерунда. Не бери в голову.

Хорошо это, или нет, но я никогда не жалела о его отсутствии. Не обижалась, но и нужды в нем не испытывала.

— Я тоже почти не знал своего, — Килиан придержал коня, и дождался, пока моя Ветлянка поравняется с его Буревестником. — Его убили, когда мне было три, а брату пять. Бехатар взял нас под опеку и заменил отца.

— Его убили орки?

— Нет. К сожалению, это не единственная угроза в наших местах. Ну, да ладно, не буду пугать тебя еще больше, — он усмехнулся. Без сарказма, без ехидства. — Тем более,— Килиан обвел взглядом местность, — здесь нам ничего не угрожает.

— Кроме орков.

Все вокруг цвело и пело, мир казался дружелюбным и безобидным, но я слишком хорошо помнила нечеловечески уродливые лица и горящие яростью глаза.

— Днем эти твари не нападают, — объяснил Килиан. — А к ночи окажемся в Норборе, — и, увидев непонимание на моем лице, пояснил, — Норбор – это деревушка. Штук тридцать домов и таверна с постоялым двором. Там и заночуем.

***

День тянулся долго и однообразно. Мы все так же ехали по тракту, пейзаж вокруг не менялся: лес, поле и утоптанная колея, бегущая за горизонт – ни конца, ни края. За все время нам не встретилось ни души, отчего мир, куда меня изволила закинуть судьба, казался необитаемым.

Трижды мы делали привал. В лесу, под сенью раскидистой зелени, привязывали лошадей, и, расстелив покрывало, принимались за еду.

Я зачарованно смотрела вокруг, любовалась, пыталась отвлечь себя но… мысли все равно возвращались к дому. И к маме. Особенно к ней.

Видя это, Килиан и Бехатар старались растормошить меня: рассказывали о том, как здесь все устроено, какие страны где находятся, и что за народы их населяют. Я слушала краем уха, выхватывая отдельные детали: Западный Континент (там, где мы сейчас), Лунное Море, Жемчужное Море…

— А в Сирмионе добывают солнечные камни, — рассказывал Килиан. — Очень редкие и стоят как половина Восточного Континента.

Внутри что-то щелкнуло. Я натянула поводья, и Ветлянка послушно остановилась.

— Что ты сказал?

— Восточный Континент, — немного растерянно повторил Килиан, — лежит за Малым Океаном.

— Нет. До этого. Что-то про камни.

— Солнечные камни, — кивнул парень. — Прозрачно-золотистые такие. Если разглядывать их на солнце, кажется, что внутри переливается жидкий свет. Похожи на янтарь, но только чище, прозрачнее и ярче. А еще обладают магической силой. Поэтому и стоят так дорого.

— Странно… — я покачала головой. — Моя мама носит похожее украшение. Не ограненный желтый камень на серебряной цепочке. Она называет его солнечным.

Килиан и Бехатар переглянулись. Было в их глазах что-то такое… Я не смогла найти этому объяснение, ровно, как и избавиться от странного чувства.

— Ну, вот, а говорила, нет у вас магии.

— Так он не волшебный. Просто красивый. И необычный. — Я тряхнула головой в неосознанной попытке прогнать непонятное ощущение. — Посмотрела на Килиана и улыбнулась. — Не бери в голову.