— Появилась, появилась, — призналась Лиза. — Весьма достойный экземпляр. Но я пока в размышлениях. Хотя большой плюс в том, что этот орел такого же свободного полета, как и я.

После неудачного замужества и развода с Вадиком Лиза и думать о новых брачных узах не могла. Так что, в принципе, Арсений Петрович Арцев с этой точки зрения ей подходил вполне — в нем угадывался типичный интимофоб, как чумы страшащийся семейной жизни.

— А мне Доктор предложение сделал, — неожиданно призналась Арина. — Сказал, хватит жить на два дома.

— Опа!.. — Стася едва не уронила штопор, с которым подступала к бутылке белого французского вина. — С почином тебя, солнце!

— За первого надо выпить! — поддержала её Лиза.

— Балбески вы, — усмехнулась Арина. — Мы с ним почти три года вместе. Так что есть надежда не повторить ваши брачные эксперименты.

— Так вот за это и выпьем! — провозгласила Стася. — Слава богу, среди нас осталась хоть одна трепетная душа, верящая в великую любовь, а не в порочные связи с типами, вроде Максика Николаенко.

Лиза замерла и поставила на стол уже налитый бокал.

— Как ты сказала? Максим Николаенко?

— Угу, а что? — Стася отпила сразу половину бокала и почмокала от удовольствия губами. — Весьма сексуально активный вьюноша. Держу для постели, на большее не годен. Вот только не надо смотреть на меня так, словно тебя только что впервые в жизни выпустили из монастыря кармелиток.

— Ты его знала?

— Да знала, знала. Ну и что такого? И почему в прошедшем времени?

— Потому что этой ночью некоего типа по имени Максим Николаенко нашли в Бутово, в скверике, с истыканным ножом животом. То есть, в виде трупа, — медленно произнесла Лиза. — Я лично его видела. Такой… м-м-м… красавчик-брюнет. Он?

— Понятия не имею, — растерялась Стася. — Брюнет и красавчик, да. Сейчас проверю.

Она взяла с полки мобильный телефон и набрала номер Макса.

— Отключен…

***

Арсений Петрович сидел в кабинете с майором Сударевым и методично уничтожал скрепки. Хорошие скрепки научились делать — раньше ломались после пяти-шести перегибаний, а сейчас долго держатся.

— Итак, пять трупов, — Сударев вздохнул. — Ровный счет. Все пятеро в расцвете сил, не женаты, работают в разных местах, имеют приличные квартиры и машины. Кроме последнего — Максима Ивановича Николаенко. Этот появился в Москве шесть лет назад, менял места работы. То на подпевках у поп-звезд, то в роли фотомодели для глянцевых журнальчиков, одно время даже ходил в пресс-секретарях у некоего думского депутата. Но быстро слетел. Депутат прославлен своими гей-замашками, а Максим был чистейшей воды гетеросексуалом, так что не сложилось у них. В общем, порхал мотыльком, не брезговал презентами от состоятельных пассий, но ни с одной долго не оставался.

— Откуда информация?

— От приятеля его, некоего Дмитриева Олега Игоревича. Номер телефона в мобильнике убитого нашли. Соседи по коммунальной квартире о Николаенко знают мало, видят редко, в комнате его кроме старой тахты и пары чемоданов почти ничего нет.

— Значит, альфонс?

— Ну, почти. Хотя Дмитриев сказал, что приятель его был ветреником идейным.

— Это как это? — удивился Арцев.

— Философия у него была такая — бери от жизни все, по возможности не давая ничего взамен. Поэтому он бросал своих женщин, как только у тех возникали какие-то жизненные затруднения. Одну певицу покинул из-за того, что у неё дочь серьезно заболела, и нужно было её всего лишь морально поддерживать. Не любил Николаенко подобных душевных трат. А сегодня я встретился с некой Татьяной Ивановой, тоже телефон был в памяти мобильника. У неё от Николаенко ребенок, пять месяцев. И уже более полугода как Максим Иванович глаз к ней не казал, ничем не помогал, сына категорически отказался признавать. Иванова даже собиралась подавать в суд на установление отцовства. Но мальчик постоянно болеет, слабенький родился, так что пока сил и времени просто нет.