– Напомни, как тебя зовут? – щурится мужчина.

Открываю и закрываю рот, потому что мозг в состоянии стресса начал катастрофически тормозить.

– Алена, – наконец отвечаю я.

В зеленых глазах Ледника появляется мимолетный отблеск злости и презрения. Если это реакция на имя, то она значительно отличается от той, что была пять лет назад. Что же с ним произошло за эти годы, если вселенская боль сменилась настолько яркой ненавистью?

– Врешь, – снова отрицательно качает головой он. – Чтобы назвать свое имя, взрослому человеку не нужно так много времени, а ты определенно задумалась и вспоминала свою легенду.

– Вы цепляетесь к мелочам, я просто… – начинаю говорить, но замолкаю.

Алексей подходит ближе, и я чувствую себя беспомощной перед ним, подавленной его искрящейся недовольством энергетикой.

– А теперь слушай, что скажу тебе я, – вкрадчиво начинает он. – Твои шмотки стоят не меньше десяти штук баксов, из этого я сразу сделал вывод, что ты не местная. К тому же, ты слишком красивая, по моим меркам и предпочтениям. Очень ухоженная, начиная с ногтей и заканчивая кончиками волос. Уверен, что в эту красоту было вбухано не меньше сотни тысяч, и ты бы вряд ли захотела расквасить себе милый нос на ринге без видимой на то причины, – чувствую, как краснеют мои уши и горят щеки от смущения.

Он же определенно не комплименты делал, но его слова о том, что я красивая «по его меркам и предпочтениям», заставляют в груди все перевернуться с ног на голову.

– Сойдемся на том, что ты не простушка, – продолжает говорить Ледник. – Ты говоришь с акцентом, да, не во всех словах, но он проскальзывает. Значит, ты жила заграницей достаточно долго, чтобы перенять языковую среду, – после этих его слов испытываю неловкое чувство дежавю. – Прибавь ко всему этому то, что тебя сюда привозит личный водитель на тонированной тачке, стоимостью больше пятнадцати миллионов. Какой мы делаем вывод, Золушка?

Смотрю в лицо Алексею, и на глаза наворачиваются слезы. Мне нечего ответить ему, в голове лишь шум, но ему и не нужен мой ответ. 

– Ты маленькая, избалованная, богатенькая лгунья. Пришла, чтобы потешить свое самолюбие, думала, я буду скакать перед тобой на задних лапках? Нет, этого не будет. К тому же, между тренером и спортсменом должно быть доверие. Ты не называешь своего настоящего имени, не говоришь о реальных мотивах, что привели тебя сюда… Я не буду работать с тем, кто мне не доверяет даже за тройную ставку, – его голос наполняется нотками презрения. – И главный вывод – тебе здесь не место, свободна.

– Я никуда не пойду, я плачу за тренировки! – пытаюсь противостоять я, но в носу предательски щиплет от нахлынувших слез.

– Мне не нужны твои деньги, можешь идти. Развлечения закончены для обоих.

Алексей разворачивается и уходит к парням, ожидающим его возле ринга, пока я стою и задыхаюсь от обиды.

Маленькая. Избалованная. Богатенькая. Лгунья.

Каждое слово, как удар по больному месту, он выбивает из легких воздух и почти валит с ног. Я не хочу уходить, не могу заставить себя это сделать.

Доверие… Как бы мне хотелось ему доверять. Хотя бы чуть-чуть подпустить и тем самым приблизиться к нему.

Сжимаю кулаки до побеления костяшек, собираю последние крупицы смелости и направляюсь к Алексею. Он стоит возле ринга, опершись руками на канаты, и наблюдает за дерущимися парнями. Нарочно громко топаю, чтобы привлечь его внимание, и у меня получается.

– Если надо забрать шмотки и переодеться, кабинет открыл, – бросает он через плечо.

– Нет, я никуда не пойду, – мой голос дрожит, но все равно источает уверенность и серьезное намерение. – Вам нужно доверие? Получайте! – повышаю голос, и парни прекращают драться, вылупив на меня свои глаза.