- Взгляни на нее, Саш. Она же твоя копия.
Неожиданно замечаю, что она называет меня «Саша».  Даже в ту ночь, она не называла меня так.
Смотрю на нее скептически, но мне трудно скрыть эмоции.
- У массы людей темные волосы и голубые глаза.
- Но не у всех есть ямочки, просто посмотри на нее! – она снова ко мне разворачивает телефон.
На меня смотрит улыбающийся малыш, на щечках прорезываются озорные ямочки.
Сжимаю губы, боясь сказать лишнее.  Мысли проносятся в голове. Неожиданно решение приходит само. Киваю, выдыхаю и говорю:
- Представим, что она моя дочь.
- Да, -     в ее глазах загорается надежда. Наивная девочка.
- Почему ты сразу не сказала мне? Почему ты ждала... сколько ей?
- Три, почти четыре месяца.
- Четыре месяца, и ты объявилась только сейчас?
    А вот сейчас в ее глазах разгораются недобрые огоньки. Но я пока не понимаю причины.
- Сейчас? Ты серьезно? – ее голос звенит от гнева.
Вполне серьезно киваю в ответ. Что ее так разозлило?
- Я пытаюсь поговорить с тобой уже целый год! Ты думаешь, я плакать в трубку собиралась все эти разы и молить вернуть меня обратно?
Да, действительно она звонила поначалу, часто звонила, но потом перестала.
- Откуда я знал, что ты собиралась мне сказать?! Если бы хотела – нашла бы способ!
- Ты игнорировал меня весь год, весь чертов год! А  теперь хочешь из меня еще и виноватую сделать? Не выйдет!
-  Ты о чем ты?
    - За этот год я перепробовала все способы, какие только смогла придумать: я звонила тебе с разных номеров, отправляла заказные письма, курьеров, емайлы. Сегодня был последний шанс поговорить с тобой, поэтому я здесь!
Ее грудь высоко вздымается, зеленые глаза горят праведным гневом, из прически выбился локон и повис вдоль лица. Сдерживаю себя, чтобы не заправить его ей за ушко.
- Я… не знал, - прокручиваю в голове ее слова снова и снова.
Да, она звонила, часто, много. Но я постоянно добавлял ее в черный список.  Но никаких писем я не получал.
Она наседает, воспользовавшись тем, что я запнулся:
- Да, сначала я просто хотела поговорить, все объяснить, попросить прощения. Но как только узнала о беременности, решила, что ты должен знать. Ты хоть представляешь, как больно и страшно мне было?
    Она пытается давить на жалость и взывать к совести. Нет, птичка, этот номер не пройдет! Смахиваю оцепенение и сердито смотрю на нее:
- Повторяю, я не получал твоих писем. Ни одного. С чего ты решила, что я лично разбираю письма, которые приходят в отель?
- Я отправляла заказные, лично в руки адресату…
Наивная девочка!
- Надя, начальница кадров получает все письма по моей доверенности, если ее нет, то Инна Михайловна! Мне некогда заниматься бумажками!
Девушка замолкает и поджимает губки. Прям как маленький ребенок!
- Вернемся к делу! Ты и так отняла у меня много времени!
Вижу, как напрягается ее лицо. Она вскидывает на меня глаза, а на лице застывает напряжение.
- Что ты хочешь?
Она молчит. Вижу борьбу на ее лице. Это забавно. Ни секунды не сомневаюсь в ответе. Ну давай, Надя, удиви меня.
- Я хотела рассказать тебе о дочери. Ты имеешь право знать. И может быть, когда-нибудь захочешь с ней познакомиться.
Удивила. Не каждая охотница за моими деньгами заходит с козырей.
- Рассказала, молодец! Теперь тебе пора! На банкет не приглашаю, прости… - уже собираюсь идти к двери, как она шумно вдыхает и…
- Мне нужны деньги, Саш. Я хочу дать Полине то, чего не было у меня. С моими доходами это невозможно.
Ну, вот и оно! Громко и показательно хлопаю! Хлопки звучно отдаются в пустой приемной.