Не ожидала увидеть его здесь…

Тут же хватаю малышей за ладони и встаю, выпрямляясь. Оборачиваюсь и врезаюсь острым взглядом в Антона. Раскрыв широко руки, направляется к нам и мерзко улыбается.

— Где мои детёныши?! — радостно и мило обращается к ним. Витя, который всегда требовал больше внимания, чем Вика, чуть не срывается с места, собираясь бежать к папе.

Не знаю, почему.

Антон проводил с ними время, да, когда я просила. Но не отдавал им ту любовь, которая бы так крепко связала их. Так почему сынок так реагирует на неродного отца?

— Па-а-ап, — радостно восклицает сынок, но я останавливаю его, сжав хрупкие пальчики ещё сильнее.

— Кость, — зову сына Славы и Демьяна.

— Да, тёть Марин?

Передаю ему малышню.

— Сходи с ними в туалет, пожалуйста. Помой ручки. И не отпускай их, ладно?

— Хорошо.

— Ма! — взволнованно зовёт доченька.

— Иди, солнышко, иди. Я пока поговорю с дядей.

Делаю акцент на последнем слове. Для него.

Он сам от них отказался.

Но его это никак не задевает. Он расплывается в улыбке, подходит ближе и неожиданно обнимает меня за талию.

— Привет, любимая.

23. Глава 18.1

Савва

Влага и липкость на руках раздражает. Эти мерзкие ощущения настолько забивают голову, что я сразу направляюсь в ненавистный общественный туалет, к раковине и чистой воде, а не к машине.

Выкидываю перчатки и с мылом мою руки. Благо оно здесь есть, и дозатор реагирует на жест.

Тру ладони с остервенением, несмотря на крохотный обеззараживающий процент спирта в напитке.

В шампанском не было ничего такого, из-за чего нужно так мчаться в туалет.

Бесит. Это уже рефлекс. Всегда держать руки чистыми. Не задумываясь.

Хотя в тот момент мне хотелось убить Олега-раздолбая. Что заставил повторять раз за разом одни и те же действия.

Я устал. Задрался.

Но ничего не могу с этим поделать.

Дверь в туалет распахивается, и в комнату залетают трое шумных детей. Две светлые кудрявые макушки сразу же попадаются на глаза. И встреча в просторной квартире тут же всплывает в голове.

Это ведь Романовы? Как она отпустила таких маленьких детей одних?

— Вика, не спеши, — угрюмо отзывается мальчик постарше позади них. Всё же Марина отпустила их под присмотром. Это радует.

Двойняшки уверенно подлетают к столешнице из плитки и останавливаются, утыкаясь лбами в высокий для них стол.

Картина маслом.

Забавно это выглядит, уголки губ рефлекторно приподнимаются вверх.

— А как юки мыть? — доносится недоумённое от девочки. Виктория, кажется. Вытягивает руки вперёд, цепляется ладошками за край плитки. И меня передёргивает. Солнце, не трогай тут лучше ничего… — Ить, помоти!

Немного подтягивается и виснет на раковине, уже оторвавшись крохотными босоножками от пола.

Брат подлетает к сестре, хватает её за маленькое туловище и пыжится, стараясь поднять. Аж краснеет.

— Синее! — подбадривает его сестрёнка.

— У вас не получится! — уверенно заявляет третий ребёнок. А это не сын Демьяна? У него два близнеца, это один из них?

Точно, Демьян и Марина дружат.

— Помоти! — ревёт маленький Виктор, зажмурившись и пытаясь поднять сестру. — Мама ткасала помыть юки!!

И почему свидетелем этой картины стал я?..

Костя — или Саша, не разбираюсь в близнецах — точно не поднимет ни одного из двойняшек.

— А тут нет стульчика? У нас дома был стул, — рассуждает он вслух, оглядываясь по сторонам.

Да поздно. Вика отпускает плитку и приземляется обратно на пол.

— Мама бует не яда, — напряжённо произносит Витя, — сьто мы ютьки не помыли.

— Та. Ма ся слая.

Злая? С чего бы?

Тяжело вздыхаю и понимаю, что, как дебил, стою и смотрю на мучения детей.