Проклятый алкоголь обжигает горло, но боль внутри не утихает.

Павлик… Я любил тебя, как родного сына. Но твоя мать меня обманула.

От бессилия и злости я резко ударяю бутылкой по столу.

Стекло разлетается на мелкие осколки, виски проливается на брюки и пол. Мне всё равно. Сажусь в кресло и запрокидываю голову назад, крепко зажмуриваясь. Слёзы подступают к глазам, но я не хочу их выпускать. Я редко плачу. Последний раз это случилось, когда впервые увидел сына. Тогда я был счастлив, глядя на этот маленький комочек жизни.

А теперь… Теперь она предала меня.

Я снова тянусь к шкафу, достаю другую бутылку и снова пью прямо из горла, не чувствуя вкуса.

Дождь за окном шпарит, не переставая. Наша прогулка в парк и так бы отменилась. Только я не думал, что всё закончится именно так.

Поворачиваюсь на стуле к панорамному окну и вдруг замечаю две маленькие фигурки, бегущих по двору. Апрелька с чемоданом и сыном за руку бежит по тропинке в дождевике. Опять больно становится.

Я не подумал о погоде, выгоняя её из дома.

В порыве встаю, хочу открыть окно, позвать их обратно.

Но обессиленно падаю обратно на стул, заливая горе алкоголем.

Это конец. Нас больше нет.

***

Книги о предательстве:

Доченька от бывшего. Нарисую новую жизнь
https://litnet.com/shrt/lcM7

Пуговка от бывшего мужа. Исцелю любовью
https://litnet.com/shrt/lcy7

4. Глава 3.1

– Мам, а кутя мы итем? Те папа? – взволнованно спрашивает сынок, перебирая ножками и крепко сжимая мою руку.

Пропускаю его вопрос мимо ушей из-за оглушающих меня слёз. В груди тяжело и больно, будто кто-то разрывает её на части. Ноги вязнут в грязи, и я быстро подхватываю малыша на руки, чтобы он не испачкался.

– Папа... – начинаю я, но тут же замолкаю, проглатывая комок в горле. – Папа остался дома. Мы едем к бабушке. Ты давно у неё не был.

С тех пор, как она нагрубила мне, я перестала оставлять у неё внука. Общались, но я не хотела видеть этого человека, приходилось только по необходимости. А сейчас выбора нет. Либо гордость, либо остаться с сыном на улице. Сбережений у меня не так много. Едва хватит на пару недель.

Но сейчас об этом и думать не могу.

Как ты мог, Май? Поверить в эту чушь?

Я никогда тебе не изменяла! Всегда любила только тебя, а ты… ты не меня предал. Ты сына своего предал.

И от этого хочется плакать ещё сильнее.

Что я скажу малышу? Сейчас я смогу придумать оправдание на неделю, на две. А потом? Как объяснить, что папы больше нет в нашей жизни? Как смотреть в его влажные глазки-бусинки, видеть его покрасневший от слёз носик?

Не смогу…

Так, хватит! Не расклеиваться! Надо взять себя в руки, ради сына!

Останавливаюсь у ворот дома, который так любила. Здесь всё сделано по моему вкусу, каждая мелочь напоминает о счастливых днях. Оставлять его позади тяжело и больно.

Ставлю сына на асфальт, чемодан у ворот. Достаю телефон, одновременно поправляя Павлуше капюшон дождевика. Только бы не заболел.

Вызываю такси и нервно переминаюсь с ноги на ногу. Нужно позвонить маме, предупредить её, что мы приедем на пару недель, но язык не поворачивается.

Может, лучше свекрови? Рассказать ей всю эту нелепость, которую вывалил на меня Май?

Любовь Степановна – хорошая женщина, мы всегда были в дружеских отношениях. Но вдруг Май уже всё рассказал ей, и она не захочет меня слушать?

Нет, лучше не звонить.

Смотрю на растерянного сына и быстро нахожу в контактах номер мамы.

Что делать, если она нас не пустит?

Друзей у меня особо нет из-за того, что почти всё время сижу дома, занимаюсь воспитанием сына. Знакомых много, но не настолько они близки, чтобы заваливаться вечером с ребёнком и чемоданом.