– Мама, – произношу я с нажимом, подчёркивая её статус в моей жизни. – Ты сейчас ставишь под угрозу наше общение. Во-первых, я не давал тебе права вмешиваться в мою семью. Во-вторых, как тебе вообще такое в башку взбрело?

– Ты с матерью так не разговаривай. А вспомни её друга, - не унимается она. - Они тесно общались, и она ему явно нравилась! Да и искра у них была!

– Это в прошлом, – чеканю, прекрасно помня Диму. Они поругались и уже давно не общаются. – И ещё одна такая выходка – можешь забыть о внуке. И о сыне тоже.

Последние слова буквально выплёвываю в трубку и отключаюсь. Пульс ускорен, настроение подгажено.

Что на неё нашло? Они с Ангелиной всегда прекрасно ладят. Делятся рецептами пирогов, обсуждают детей. А теперь вдруг такое... Полный бред.

Усмехаюсь и бросаю телефон на стол. Павлуша — мой сын. Это факт, и точка.

Открываю документ, внимательно вчитываюсь в каждую букву. Глаза цепляются за строчку: «Вероятность родственной связи — 0%%».

Внутри все переворачивается. Это невозможно. Хрень собачья!

Трясу головой, протираю глаза ладонями. Наверное, просто устал. Перед глазами всё плывёт, буквы расплываются. Но нет, цифры отчётливо видны — ноль процентов.

В голове тут же всплывает недовольный голос матери:

«А вспомни её друга».

Стискиваю от злости кулаки. Жму на печать бумажки, которую только получив, от злости сжимаю в кулак. Чёрт возьми, да почему всё так обернулось?

3. Глава 2.2

Нажимаю кнопку печати, хватаю листок и тут же комкаю его в руке. Чёрт возьми, почему всё так обернулось?

Не закончив работу, вылетаю из офиса. В гневе сажусь в машину и несусь домой, не замечая дороги. В голове одна единственная мысль: приехать и разобраться.

И прибить Апрельку.

Я ненавижу измены, никогда их не прощу.

Неужели она все эти годы обманывала меня? Держала за дурака?

Наставила рога и живёт припеваючи!

Тут же мысленно одёргиваю себя. Нет, Ангелина не могла так поступить. Просто не могла. Мы живём счастливо, душа в душу. Без лжи, без обид. В любви, чёрт возьми.

Но перед глазами снова эти проклятые ноль процентов. Сжимаю руль так, что пальцы немеют.

Резко торможу у ворот, хватаю задрипанный листок и направляюсь к дому.

Ты обманывала меня, Геля. Предала. Воткнула нож в спину.

Я хочу конструктивного диалога. Объяснений. Но эмоции берут вверх. Влетаю в гостиную, вижу Апрельку. Мою Апрельку. Ту самую, в которую влюбился по уши с первой встречи.

Невольно вспоминаю годы нашего брака. Счастливые, тёплые, наполненные любовью.

Лживые годы. Вся эта любовь, вся искренность — оказалась ложью.

– Выметайся, – выпаливаю ей сгоряча. Я не буду терпеть это. И все её слова пролетают мимо. Каждое кажется ложью. Абсолютно каждое. Единственное, что я хочу услышать – это признание, которого так и нет. – Развод. На алименты не рассчитывай, причитающиеся бабки получишь после развода.

Тяжело говорить эти слова.

Пять лет брака рушатся в одно мгновение. Внутри всё сжимается, будто кто-то пропустил мои внутренности через мясорубку. В голове хаос, в душе бушует буря. Единственное, чего я сейчас хочу – перестать смотреть в эти лживые карие глаза.

– Когда-нибудь ты пожалеешь о том, что выгнал собственного сына из дома, – чеканит мне Ангелина с вызовом. – Но тогда будет поздно, Пятницкий.

Не будет. Ребёнок не мой. И этот клочок бумаги – тому подтверждение.

И всё, чего я сейчас хочу – чтобы они убрались из этого дома.

Как только думаю о сыне – сердце тут же сжимается от беспокойства.

Но он не мой.

Ангелина резко разворачивается и почти бегом выходит из комнаты.

А я медленно, на ватных ногах, иду в свой кабинет. Никогда раньше не пил, но сейчас рука сама тянется к бутылке виски для гостей. Открываю её и делаю большой глоток прямо из горлышка.